Эпиграф.
Мой милый, дорогой Итан.
Только благодаря тебе я была, я жила, я существовала. Всю себя я посвятила тебе.
Я любила тебя, боготворила. Я была твоей музой и строгим критиком. Наши мнения часто расходились, но тебе приходилось признавать мою правоту.
Ты лишил меня жизни ровно в 00.12. Одного движения твоей руки было достаточно, чтобы навсегда разрушить нашу связь, чтобы поставить жирную точку.
Я не в обиде на тебя.
Я помню твои мучения, когда ты ударил меня в первый раз. У меня что-то сломалось, что-то лопнуло будто струна, и не только в душе. Ты так испугался, что подхватил меня на руки и отнес к какому-то неизвестному мне человеку, Мастеру (как ты его называл). Ты так боялся огласки и осуждения того, что известный писатель перестал себя контролировать, слетел с катушек. Он долго осматривал меня и сказал, что все намного сложнее чем кажется. Что последствия буду существенно заметны, я лишилась своей привлекательности, своей грации.
После этого визита мне стало легче, но прежней стать я уже не смогла. Это знал ты и я, и твоя Мари. Но она не посмела тебе признаться, что все видела в тот вечер. Даже себе.
Возможно это ее и сгубило. Бедная, она стала еще одной жертвой твоего безумия.
Наверно стоит начать по порядку.
Глава 1.
Я помню наше с тобой знакомство.
Мы были в кабинете твоего отца. Я была на его столе. Молодая, юная, не опытная. Твой отец только что убрал от меня свои руки и я вся пылала от жара.
Ты влетел туда, будто ураган. Начал громко и сбивчиво рассказывать как тебя подкараулили двое мальчишек из твоего класса и побили, за то что ты написал на них в стенгазете смешной карикатурный опус.
Твой отец не любил, когда ему мешают и велел тебе выйти. И вот тогда ты заметил мой силуэт. Твои глаза стали безстыдно разглядывать меня. Ты еще никогда не видел такой красоты. До меня с твоим отцом работала старушка, миссис Олимпия. Она была такой древней, что из нее в буквальном смысле сыпались то ли опилки, то ли песок. Когда она перестала исполнять свои обязанности, твой отец без зазрения совести вышвырнул ее из вашего дома.
Наша встреча с ним оказалась случайностью. Он прошвыривался по магазинам и увидел меня. Я полностью соответствовала его требованиям, хотя опыта работы у меня совсем не было.
Когда я в первый раз оказалась в его кабинете, твоя покойная матушка сказала, что с такой красотой она будет ко мне ревновать. Я сделала вид, что пропустила это мимо ушей.
Так вот ты, длинновязый мальчишка, угловатый подросток, подошел ко мне по ближе и шепнул своему отцу на ухо - эта детка скоро станет моей.
Твой отец дал тебе оплеуху за наглость и вытолкал из кабинета. С того момента я стала ждать, когда ты выполнишь свое обещание.
Глава 2.
Твой отец жил хорошо, но не долго. Слабое сердце не выдержало. Вслед за твоей матушкой он почил. Любил то ведь он ее больше жизни, хоть и был с ней очень строг и холоден. Натура такая. Военная журналистика оставила свой след в его душе.
Погоревав немного ты решил исполнять свое обещание.
Мы вместе с тобой переехали в новый дом, в том ты не мог больше находится.
Для меня была выделена отдельная комната. Она была обставлена очень скромно. Стол и стул, шкаф и кушетка. Но мне большего не надо. Главное, что вместе с тобой.
Ты приходил ко мне очень часто и порой проводил ночи напролет. Чем воодушевленней ты был, тем лучше мы с тобой работали. Я не давала тебе расслабиться. Со временем я стала показывать, что тоже имею свое мнение. И тебе приходилось на это обращать внимание.
Ты писал как Бог. Все рассказы, написанные нами вместе, имели большой успех.
На фоне своей славы ты расслабился. Стал позволять приходить ко мне пьяным, обращался со мной грубо, порой мог просто зайти, сидеть и смотреть на меня. Но я тебе это прощала. Все гении с чудинкой.
А потом ты привел в дом ее, Мари. Хрупкая, скромная девушка с длинными каштановыми волосами. Большие карие глаза и робкая улыбка. Понимаю, почему ты выбрал ее. Она тоже тебя боготворила. Она была готова ради тебя на все, и ты стал этим пользоваться.
В тот момент, когда я ее увидела, через щелочку в двери, мной овладела ярость. Еще одна женщина! Как ты мог меня так предать? Ведь я думала, что ты меня любишь.
Ты познакомил нас быстро, можно сказать между прочими делами. Я заметила, как она изучает меня. Видно ты ей про меня много рассказывал.
Так мы стали жить втроем.
Мари было запрещено входить ко мне. Ты не хотел, чтобы она могла испортить наши с тобой отношения. Так мы и жили, смотря друг на друга сквозь дверной замок.
Ты был не достоин этой прекрасной девочки. Она знала, что ты ей изменяешь и терпела это. Ее юность тебя заводила, но не насыщала. Она ждала тебя вечерами, ночами, а порой неделями.Она прощала тебе твои истерики, приступы ревности, забытые даты. Месяц за месяцем ты испытывал ее любовь, ты унижал ее при друзьях.
Но я полюбила ее, я прониклась к ней, ведь мы с ней были похожи. Мы обе страдали от твоей гениальности. Мы обе были заложницами твоего эга. И если она могла уйти, то я нет.
Однажды она связала для меня накидку и украдкой занесла ко мне в комнату, когда тебя не было дома.
Вечером, когда ты пришел ко мне и увидел эту шаль, ты пришел в ярость. Я даже не успела тебе ничего обьяснить. И она не успела. Это был первый раз, когда ты ее ударил. На моих глазах. А я не смогла тебя остановить.
С этого момента моя любовь к тебе приобрела оттенок горечи...
Глава 3.
Каждый рассказ, который мы создавали вместе - я проживала от начала до конца.
Я была главной героиней твоих произведений. Сегодня я могла быть монашкой, завтра торговкой цветами, месяц назад - королевой выдуманной страны.
Всю боль, что ты рассказывал о них, я пропускала сквозь себя.
Первые твои работы были очень оптимистичны, в них всегда была радость и хороший конец. Чем дальше опухоль развивалась в твоей голове, тем более пессимистичными становились сюжеты.
Но к сожалению про свою болезнь ты узнал очень поздно. Тогда, когда уже пути обратно не было. В этот же период ты и погубил Мари.
Когда в тебе закончились все идеи, один твой неблагоприятный приятель (он всегда на меня странно косился) предложил тебе написать рассказ в реальном времени. Тебе надо было только дать затравку, а сюжет пойдет сам.
Такое могло прийти в голову только больному человеку, и только такой же больной человек мог это поддержать.
Ваша идея заключалась в том, чтобы описать все, что чувствует униженная мужчиной женщина (ну почему ты согласился?!). И эту роль предложили играть Мари, без ее ведома, чтоб эксперимент был правдивым.
Я не знала, что вы хотели делать и как, но не могла допустить этого. Пока я думала, как предупредить нашу девочку, ты все свершил.
Мне больно описывать события той ночи. Твой друг оказался очень жесток. Даже мне досталось от него. Бедняжка, во время борьбы, она влетела ко мне в комнату и молила о помощи. Я не могла двинуться с места, я не могла даже закричать. Оцепеневшая от ужаса я стала немым свидетелем той драммы.
Ты выждал пару часов и вернулся домой. Наиграно ты метался по дому и кричал, что убьешь того падонка, который сделал это. Приехала полиция, врачи, журналисты. После этого случая твоя популярность опять стала на пике. Ты наслаждался вниманием прессы, ты обещал награды и изображал героя.
Только Мари это было уже все равно. В теле женщины душа была мертва.
Ночами, уходя из вашей спальни, ты записывал все что происходило с твоей женой. Ты подкупил психотерапевта и перепечатывал его сеансы, и заставлял меня тебе в этом помогать. Я сначала воспротивилась этому, но ты пригразил вышвырнуть меня из дома. Этого я позволить себе не могла. Мне некуда было идти. Я могла остаться на помойке, там же и погибнуть.
Малышка чахла на глазах.
Апогеем твоего эксперимента стало то, что Мари забеременела от своего мучителя. Тебе было плевать на ее чувства и ты заставил оставить ребенка, чтоб развить сюжет своей драммы.
Для Мари этот ребенок был ядом, который разьедал ее изнутри.
Тебя стали мучать постоянны головные боли, и ты пристрастился к морфию. С того времени твои припадки стали все чаще и чаще.
Мари попросила меня об услуге. Как женщина, я не смогла ей отказать.
Глава 4.
Ребенок родился не доношеным, на 34 неделе. Его легкие так и не раскрылись. Врачи делали что могли, но Мари втайне желала, чтобы они одержали поражение в этой войне. Сын умер через 3 дня. Но облегчения ей это не принесло.
Тебя не было рядом, ее никто не мог поддержать. Она, сирота, переносила это в одиночестве.
Вчерером 3-го дня она приехала домой, одна. Ты даже не заметил ни ее отсутствия, ни отсутствия ребенка у нее на руках.
Ты был в забытье.
Она пришла ко мне поздно ночью, когда ты был в очередном загуле, тихонько села на краешек кровати и заплакала.
Слезы текли по ее постаревшему, изнеможденному лицу. Но она плакала молча, не говоря ни слова. Будто боялась нарушить тишину и обратить на себя внимание.
Потом в ней что-то щелкнуло и она стала кричать. Она смотрела на меня и обвиняла во всем, что с ней произошло.
-- Если бы не ты, он бы не стал таким. Он бы не стал писать свои рассказы и не скатился бы на самое дно.
Мой немой вопрос был понят Мари. Она продолжала.
-- Он мне рассказал как после знакомства с тобой загорелся идеей стать великим писателем. Как ты была его музой, как ты нашептывала ему нужные сюжеты прямо в голову. (Конечно же это была не я, а его опухоль. Можно сказать, что в его голове жила еще одна женщина. Вот она то и правила балом).
Но ведь Мари так и не узнала, что ты был болен.
Я молчала. Ничего не могла ей ответить. Но мне было ее очень жаль. Я наблюдала за ее движениями, мимикой, интонацией. И в какой-то момент поняла, что это была наша последняя беседа.
Она подсела ко мне и мы, понимая друг друга без слов, составили прощальное письмо. Записку, которую она хотела оставить для тебя, мой дорогой Итан.
Почему я ее не остановила? Если честно, я уже не видела в этом смысла.
Уже начало светать. За окном, сквозь горозовые тучи, пробивались первые солнечные лучи. На улице гремело где-то далеко и доносился лишь отзвук раскатов. Свежий, насыщенный озоном, воздух врывался в комнату сковь занавески.
Моя милая девочка выбрала прекрасный день, чтобы умереть.
Когда ты вернулся домой, то завалился спать. Открытая дверь в мою комнату и тело Мари, лежащее на полу тебя ни капельки не заинтересовали. Только около полудня ты стал просить пить и понял, что в доме никого нет. Найдя свою жену в моей комнате ты заплакал. Скупо, тихо. Горячая слеза начала обжигать тебе щеку и ты смахнул ее в сторону. Больше эмоций не было.
Ты опять позвонил своему Мастеру. Он всегда помогал тебе уладить все твои проблемы.
Мари похоронили с почестями, на зависть всем журналистам. Ты оставался трезв все это время, хотя давалось тебе это с трудом. Так было нужно для имиджа.
А то письмо, что мы напечатали вместе, порыв ветра вынес на улицу и унес не понятно куда...
Пока ты не знал, что я косвенно помогла ей сбежать от тебя
Глава 5.
После похорон ты был на пике популярности. У тебя все хотели взять интервью, все хотели получить свой кусочек драмы.
И ты решил закончить свой роман и издать его. Я противилась этому как могла: рвала бумагу, сабботировала процес. Но ты все равно это сделал.
Свой роман ты посвятил "любимой супруге, которая так много перенесла".
В твоей работе мне было противно все от первой до последней буквы. Там не было ни капли правды. Это был кровавый роман. И кровь была на твоих руках.
Время шло, ты жил на широкую ногу, деньги заканчивались.
На меня времени у тебя не хватало. Я сидела без дела, но оставалась тебе верна. Я ждала, когда ты опомнишься.
Через 7 лет после того дня ты уже был седовласым стариком, который не хотел осознавать что вокруг тебя происходит. Ты переехал в мою комнату и мы жили с тобой вдвоем.
Иногда к нам приходила горничная и убирала в комнатах. Кухарка готовила тебе еду каждое утро и оставляла на столике.
Мне было страшно наблюдать такую деградацию в твоем возрасте.
Про тебя забыли все. Только доктор, с которым когда-то дружил еще твой отец, приходил и наблюдал твое здоровье.
Денег хватало только на это, хотя тебе они уже были не нужны.
Вечерами ты мог начать кричать или плакать. Один раз ты вымаливал прощение у Мари (возможно она мучила тебя ночами). Я оставалась тебе собеседником и немым судьей.
Все изменилось когда к нам пришел какой-то мужчина. Он представился и рассказал, что принимал роды у твоей жены. Ты, сквозь сон сказал, что знаешь чем все закончилось.
Но оказалось, что нет.
Ребеночек родился очень слабым. Его выхаживали все доктора больницы. Когда его приносили Мари, было видно ее отвращение и брезгливость. Ночами она плакала и было слышно, о чем она молилась. Доктор Джонс принял решение не отдавать мальчика такой матери. О тебе в то время уже ходили слухи. Так что малыша оставили в больнице, а вам солгали. Малыш выжил и жил в том отделении. Но долго так не могло оставаться, он стал задавать вопросы и решено было отдать его тебе. Хоть твое умественное состояние было на грани, врачи надеялись что у тебя остались деньги и ты сможешь оставить мальчику наследство.
Итан, ты прекрасно знал, что это не твой сын. Но голос Мари в твоей голове заставил тебя согласиться и оставить мальчика себе.
После этого доктор Джонс нашел хороших врачей, которые поставили тебя на ноги. Но опухоль уже была видна всем. Состояние было не стабильно. Мальчик рос и ненавидил тебя с каждым днем все больше и больше.
Последней каплей стало то, что ты в момент своего забытья рассказал ему всю правду про его отца.
Филлип, так его все звали, ушел.
И ты пять остался один.
Твоя жизнь стала исчисляться месяцами.
Оставалось совсем не много.
Конец.
В тот роковой для меня день к нам пришел мужчина странного вида. Его глаза бегали, он постоянно прикусывал язык. В нашей комнате он явно чувствовал себя не уютно. Хотя в этой месте я давно себя так чувствовала, это была моя тюрьма все эти долгте годы.
Тебя раздражал дневной свет и присутствие чужого в доме. Ты попросил быстрее излагать свои мысли. Все твои мысли были заняты последними известиями. В твоей голове что-то нашли. Но пока не ясно что. Тебе требовались большие деньги, чтоб продолжать исследования. Но их у тебя уже не было. Ты прокручивал все возможные варианты, и жалел, что так мало прожила мари, ведь это была золотая жила.
Наш гость тоже стал просить у тебя деньги взамен на какую-то, порочащую тебя, информацию. Что за чушь, думал ты. Какя информация могла тебя опорочить? Об эксперименте знали лишь 3-е, как думал ты, и 2-е из них уже давно были не в этом мире.
И тут он достал пропавший листок, прощальное письмо Мари. Листок, который волей случая ветер унес из комнаты. А в нем мы постарались припомнить тебе все твои грехи, о которых знали только мы, но они были чудовищны. Это было письмо-исповедь. каждое слово было пропитано горечью и слезами, каждая запитая лишь прибавляла словам боль.
Ох, милый Итан, видел бы ты свое лицо. Это ставило точку на поисках денег. После такого тебе не то что деньги никто не даст, тебя никто на порог даже не пустит. Ты понимал, что именно это письмо убьет тебя.
Я ликовала, что справедливость востаржествует. Ведь платить тебе было нечем, значит скоро все узнают правду. Твое имя навсегда покроется позором, все твои рассказы сожгут и перестанут вспоминать о тебе. А тот, кто назовет твое имя вслух, лищь опорочит свое доброе имя.
Это совсем не входило в твои планы. Ты хотел жить, продлить эту игру на долгие годы. И в твоей голове родился план - назначить встречу своему новому знакомому на 2 часа ночи под предлогом, что надо собрать деньги.
Он убежал, заметая за собой следы. А ты остался со мной.
В этот вечер ты и решил мою судьбу.
После его ухода ты стал размышлять, как разделаться с этим делом. И тут тебя осенило, что это письмо печатала я. Мари без меня бы не справилась. Ты понял, что твою жизнь может решить мой необдуманный поступок. Ты кричал на меня, плакал, обзывал разными словами, клялся что день нашего знакомства был худшим и роковым днем в твоей жизни.
В порыве гнева одним движением руки ты лишил меня жизни. После такого не выживают.
Успокоившись, ты вынес меня на задний двор и оставил там, чтобы потом избавиться от меня навсегда, чтобы и следа не осталось, ни воспоминания.
Что было потом, я знаю лишь из новостей.
Ты попался. Глупо, необдуманно. Неужели ты думал, что он придет один? Что его друзья не будут на карауле и не спасут человека, который готов принести им немалую сумму денег? Или ты думал, что твое ослабшее тело сможет контролировать драку и одержать победу? Твои руки тебя подвели, твой разум был затуманен. Ты был повержен своей же болезнью по всем фронтам. Жаль, что ты не мучался, как мучалась Мари. Ты умер быстро. Об этом я жалею.
Общественность узнала правду. Все газеты пестрели заголовками "Великий и безумный", "Чьи мысли мы читали" и тому подобное. Я была счастлива, что ты поплатился за свое бесчинство. Я радовалась, что твои родители не застали этого позора. Я ликовала, что правда расскрылась.
Вот и закончилась моя жизнь. В груде хлама на заднем дворе меня нашли не сразу. Но было уже очень поздно. От меня осталось лишь имя.
Я забыла вам представиться.
Меня зовут Пем.
И я - печатная машинка...
Если вам нравится, подписывайтесь. Я всем рада