Аномальная ранне-декабрьская гроза застала нас с Герти поздно вечером, когда мы заходили в кафе к Кики.
- Кики, родная, мы сегодня закажем у тебя все меню. Я голодная как сто диких кабанов, - Герти вещала на весь зал. Пока мы пробирались к нашему столику у окна, она еще успевала перекинуться парой слов со всеми нашими знакомыми. – Кыся, где твой муженек, час назад обещал, что мы с ним вечерком перекинемся в дурачка, тут в кафе.
- Герти, сама жду, паршивца, небось опять у Саныча застрял, экспериментируют. Горе ученые, – отвечала аптекарша.
- И ничего мы не застряли, не наговаривай, - это был голос Саныча, который входил в дверь кафе вместе с Якубочкиным.
- Ну наконец все собрались, подаю фирменные тефтельки с пюрешкой, - пытаясь всех перекричать сказала Кики.
- Ой, ну давно пора, у меня в желудке бабочки сдыхают с голодухи.
- Не начинай, Герти, мы с тобой на обед слопали целую пиццу.
- Ну и что мне твоя пицца, на один зуб. Тем более добрую половину схомячила ты. – парировала мне Герти, - Саныч, а ну-ка иди к нам, у нас тут свободный стул.
- Привет, девчонки, смотрите-ка какой ливень грянул, по прогнозу лить будет всю ночь. Еще и опасность бури есть, - сообщил нам Саныч, пока садился на соседний стул.
- Ну и откуда ты взял про бурю? Небось датчики твои опять наврали.
- И ничего не наврали. Их как раз Якубочкин сегодня наладил. И как только все приборы заработали, уровень опасности показал на оранжевую кнопку, скажи Яки, - и Саныч развернулся в поисках Якубочкина за столиком, напротив.
- Девочки, правду говорит Саныч, так что заприте сегодня окна поплотнее, а лучше вообще ночуйте вместе, мало ли.
- Ой, Яки, делать мне нечего как ночевать у Маруси, может я надумала к Санычу податься сегодня, а милок? Примешь? – Герти умеет вогнать в краску кого угодно.
- Саныч, не переживай, если что, я тебя защищу, - похлопала я его по плечу, - и вообще, давайте есть, стынет все.
В относительной тишине, под тихую музыку и звяканье приборов, мы ужинали вкуснейшими на свете тефтельками, и мило болтали о прошедшем дне, о событиях, произошедших в городе. После ужина большинство посетителей кафе стали собираться домой, несмотря на то, что на улице лило, как из ведра. Только наша маленькая компания из двух ведьм, лешего и Якубочкина с Кысей остались у Кики, чтоб попить кофе с коньячком и поиграть в дурачка.
Разошлись мы далеко за полночь, немного уставшими и порядочно подвыпившыми. Саныч жил далеко, и мы решили, что пойдем все вместе ночевать ко мне. Герти ворчала, что будет всю ночь мучиться на моем жутком матрасе, а бедный Саныч обязательно повредит себе спину на старом диване.
Поднимаясь по моим скрипучим ступенькам на второй этаж, Герти продолжала ворчать:
- Уф, отправила бы его домой на такси.
- Доехать до дома – это еще не войти в него, и не запереть дверь за собой. Не будь врединой Герти, смотри, как льет на улице. А утром обещаю тебе крепкий кофе с оладушками.
- Смотри, Маруся, я не тянула тебя за язык, - уже засыпая, сопела Герти в подушку.
Часа в три ночи я проснулась от жутких раскатов грома, сердце глухо стучало где-то в горле, всю меня охватил страх. Я посмотрела на спокойно спящую рядом сестру, и попыталась успокоиться, но сон никак не шел, и я решила спуститься на кухню попить чего-нибудь.
Стоя у холодильника, я грызла яблоко и думала: “Апельсиновый сок или газировка”.
- Закрой дверцу. Продует, - сказала Герти.
- И давно ты стоишь у меня за спиной?
- Налей мне кофе, да и себе тоже. Надо будить Саныча, - только тут я увидела, что сестра полностью одета.
- Герти, что-то случилось?
- Я получила сообщение от Ба, на море поднялась буря, как и прогнозирвал Саныч, там корабль попал в воронку прям у наших берегов. Короче, есть жертвы. Ну и бабушка хочет, чтоб мы полетели туда, лишние руки не помешают.
- Но ведь там все еще ливень? Как мы спасем людей?
- Ты недооцениваешь нашу бабку, Маруся.
Закутавшись в плащи, мы забрались на наши метла и, включив следопыта: навигатор, который придумал Саныч, полетели в заданном направлении: к морю. Когда мы подлетали к месту, волны бушевали уже не так страшно, и робкие лучи солнца намекали на рассвет.
Огромный деревянный корабль весь искорёженный, накрененный набок, прибило к берегу. Трещины и пробоины, испещрили его корпус. Деревянные обломки торчали с разных сторон корпуса судна. Упавшая мачта разрубила капитанскую рубку пополам, ветер трепал разорванные паруса. Картина, более чем удручающая, предстала нашему взору. Сочетание успокаивающегося моря, вкусного запаха озона и разбитого судна на берегу было пугающим. Все еще покрапывающий дождь не мешал нашим спасателям разбирать сломанные фрагменты корабля, в поисках команды.
Наша Ба стояла чуть поодаль вместе с начальником алаканской полиции Зорким Вороном, истинным потомком индейцев чероки, часть которых мигрировала в Алакан после всем известных событий завоевания Америки европейцами. Вместе с бабушкой они с небольшой возвышенности наблюдали за происходящим на берегу действом.
- Судно пиратское, - сказала она нам сразу же, как только мы к ней подлетели. – Саныч, договорись с Зорким Вороном, пусть тебя доставят в лабораторию, может тебе удастся выяснить, что это за флаг, и к какому из пиратских братств он принадлежит. – Ба протянула сверток нашему лешему.
- Саныч, покажи-ка его мне, - Герти и в этот момент не могла угомонится.
- Тебе прям все надо знать, - шикнула я на нее.
Но Саныч уже развернул коричневое полотно, которое было все в разводах от морской соленой воды. По центру красовалось изображение сундука полного драгоценных камней. Под сундуком – скрещенный меч и кость. Сомнений не оставалось - корабль пиратский.
- Ба, а название корабля какое? Я очки забыл. Отсюда мне не разглядеть, - спросил Саныч.
- “Мечта”, - вздохнула Большая Ба. – Герти, я что-то устала, уже часа три тут стою. Проконтролируй все, потом позвонишь мне и скажешь, что к чему. Если найдете раненных, всех везти в больницу к Василичу.
- А как мы будем их лечить, если самого Василича год как нет, а больница закрыта? – спросила я.
- Маруся, позвоните Кысе и попросите помочь. Ты тоже займись раненными. Одна аптекарша может и не справиться. Да, и еще полетайте над водой, может кто уцелел, а до берега не смог добраться.
Ба села в свою ступу и, пребывая в весьма расстроенных чувствах, полетела домой.
- Зоркий Ворон, есть там кто живой? – крикнула Герти начальнику полиции.
- Есть, Гертруда Мамоновна, но все, кого нашли, легко раненные, быстро оправятся.
- Ну хоть что-то хорошее. Полетели, Марусь, посмотрим, может кого и выловим из этой лужи, пока русалки не утащили на дно.
- Не шути так, Герти, обидятся еще.
Где-то час мы летали над морем, кричали: “Есть кто живой?”, спускались почти к воде, поднимались высоко под облака, чтоб охватить как можно больше пространства для обзора, но ничего не видели, кроме нескольких бревен, очевидных обломков от корабля.
- Маруся, поворачивай, хватит, если и был кто живой, то сейчас уже слишком поздно, - крикнула мне сестра и повернула в сторону берега.
Я уже разворачивала метлу, чтоб лететь за ней, как вдруг увидела что-то вроде белого поплавка от сетей. Я ужасно рассердилась, подумала, “опять браконьеры ведут отлов дельфинов в наших водах”. И полетела прямо к цели, чтобы испортить ловушку. Тогда-то я увидела его руку, которая в бессознательной попытке выжить, пыталась ухватиться за несуществующий спасательный круг. В одно мгновенье я подлетела и схватила ладонь, которая почти ушла под воду. От неподъёмного для меня веса, меня всю потянуло вниз, я никак не могла рассчитать свои силы. Тело тонувшего уже не слушалось ни его, ни, тем более меня, в моей жалкой попытке поднять его из-под давящей на него водяной толщи. В какой-то момент я подумала, что сейчас и я уйду вместе с ним туда к русалкам. Вдруг, он, на долю секунды, открыл глаза и сквозь рябь воды и морскую пену, вонзил в меня свой пристальный взгляд. Даже через все препятствия, разделявшие нас, было понятно, что смотрит на меня хозяин морей, попавший в лапы своего узника, который столько лет молча подчинялся ему и доставлял туда, куда прикажут. Что же произошло, неужели тебе сказали: “Нет?” В это мгновение, я вместе со своей метлой тоже стала уходить в воду:
- Вот, дура, утонешь, пусти его, пусти, - кричала Герти и тащила из воды уже нас обоих. – Брось!
- Нет, Герти, нет, лучше тяни.
- Долетим, до дома, я тебе покажу, нет.
- Ба, летит, смотри. Держи нас, Герти.
- Твоя метла, сплошь в соленой воде, ты не сможешь взлететь, Маруся.
Через секунду, бабушка кинула Герти веревку, один конец, которой был провязан к ее ступе. Герти привязала другой конец к своей метле, и они вместе с Ба стали медленно поднимать нас из-под воды. Я вцепилась в пирата мертвой хваткой. Когда мы уже поднялись в воздух, бабушка затащила его в ступу, а я села позади Герти на ее метлу.
Как только мы долетели до берега, на меня накинули одеяло и отправили отогреваться в вагончик к спасателям. Я потеряла пирата из поля зрения, мысли в голове путались, в тот момент мне казалось, что вся эта история произошла не со мной. Может я спала, и все это мне просто приснилось. Эти бездонные голубые глаза, которые будто обнажили мою душу за ту долю секунды, пока смотрели в мои.
- Маруся, попей чаю, - кто-то сунул мне в руки горячую чашку чая.
- А где, ну, этот моряк? – спросила я тень, снующую по вагончику. Мое зрение никак не могло сфокусироваться и понять с кем я разговариваю.
- Пирата положили на носилки и увезли в больницу. Там уже хозяйничает Кыся. Не переживай, жив твой пират, - ответил некто и исчез. А я, по-видимому, вымотанная от пережитого, так и заснула прямо в палатке с чашкой чая в руке.
Это уже потом я узнала, что моим пират стал после того, как Герти рассказала всем о картине, которая предстала ее очам.
- Эта полоумная вцепилась в своего пирата так, как будто он – чаша с последним глотком воды за земле. Кричу ей: “пусти”, а она мне: “нет, Герти”. Ее бы в армию сдать, чтоб научилась подчиняться приказам старших.
Как стало известно позже, мы спасли капитана корабля.