Наличие в палате единственной соседки меня вполне устраивало. Тем более девушка была полностью в телефоне или спала. Мой интерес, за что её тут держат, был удовлетворен во время обхода врача. Врач тоже оказалась любопытной и спросила, где ж она стукнулась. Оказалось, что в подъезде оступилась и упала. Эх, даже скучно.
.
Это был хороший день, тихий (Дашу я не беру в расчёт). Ни с кем не приходилось разговаривать, улыбаться, знакомиться.
Утром второго дня нашего пребывания в больнице к нам положили ещё одну девочку. Назову её Р, и ей 13 лет. Радости это мне сперва не принесло, так как мой покой оказался нарушен, но чуть позже я готова была целовать Р за то, что они нашли с Дашкой общий язык. Настольные игры, Рисование, игра в магазин, секретики - всё это плавно перетекло на соседнюю кровать. А мне лишь оставалось соблюдать постельный режим, прописанный Дарье. Что я законопослушно и делала.
Р оказалась милым, добрым ребёнком, который не очень любит учиться, зато обожает животных. И очень переживала, что одна из её трёх хомяков должна вот-вот родить, а её не будет рядом (и ведь родила прям в тот же день). А ещё она мечтает стать ветеренаром. Так, слово за слово, мы узнали, что у Р три старших брата от другого, нерусского папы. Братьям 34, 32 и 30 лет. Двух старших депортировали на родину, когда они были ещё детьми. Своего папу Р не видела ни разу за свои 13 лет, он живет в Москве. Но 2 года назад вдруг изъявил желание забрать дочь себе. С тех пор родители судятся...
.
В палату Р пришла в школьной форме, но, как оказалось, травму она получила ещё 4 дня назад. Боль не проходила, и даже писать на уроках не могла, поэтому мама повезла в больницу. О самом событии Р рассказала с обидой и слезами в голосе.
.
Она просто на мгновение обернулась посмотреть на чуть отставшую маму в одном из крупных торговых центров города, как ей в висок прилетела открывающаяся дверь. Девушки, вошедшие в неё, мало того, что не поинтересовались, всё ли в порядке, так встали и с хохотом начали делать селфи на фоне рыдающей Р. На крики и ругательства подбежавшей мамы, те лишь обматерили их и ушли...
.
Грустная история. Особенно грустно было видеть выступившие на глазах Р слёзы, которая, рассказывая, спрашивала нас «Ну как так можно было? Селфи на моем фоне. А у меня в глазах в тот момент все потемнело от боли».
.
Даже наша 17-летняя соседка, назовём её С, прониклась историей. И когда я, на правах старшей в палате, выгнала всех в коридор, чтобы прокварцевать и проветрить временное пристанище, С, прислонившись к стеночке, удивила, выдав:
«А ведь я не в подъезде упала. Это меня так заставили сказать...»
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ