- Мамочка, я приехала.
Анна зашла на кухню, обняла маму, стоявшую у плиты.
- Твоими блинами пахнет еще в коридоре.
Мама с улыбкой посмотрела на дочь.
- Будешь? Или ты уже позавтракала?
- Буду, конечно. Я никогда не завтракаю перед тем как приехать к вам, ты же знаешь. Как отец?
Мама перевернула на сковороде очередной блин.
- Он тебя ждал. Наверное, опять свои передачи смотрит в наушниках и не слышал, что ты пришла. Сходи за ним, пожалуйста.
Анна зашла в кабинет. Отец сидел за столом перед открытым ноутбуком. На экране мелькали люди в химзащите. А на переднем плане один из них давал интервью. Звука не было. Отец в последнее время почти постоянно сидит в кабинете и смотрит свои передачи. Она позвала его. Громко. Отец обернулся, расплылся в улыбке.
- Привет, солнышко. А я и не слышал, что ты приехала уже. Как там на кухне? Всё готово? Я уже очень голодный.
Анна улыбнулась. Обняла папу, поцеловала в щеку.
- Привет-привет. Пойдем, мама велела тебя позвать. Блины стынут.
Отец макнул очередной кружевной с хрустящими краями тончайший блинчик в сметану.
- Обожаю их. Анна, никто кроме твоей мамы не умеет печь именно такие, как я люблю. Поэтому-то я на ней и женился. Она меня поразила в самое сердце своими способностями.
Мать Анны засмеялась.
- Ешь давай, а то остынут.
Анна во все глаза смотрела на родителей и не могла оторваться, они были такие счастливые, молодые, веселые. Она сидела за столом, подперев голову рукой и с улыбкой наблюдала за тем, как они перебрасываются чуть ироничными комплиментами. Счастливые.
Неожиданно, как будто фотографию подожгли по периметру, картинка стада темнеть, расплываться. Вместо яркого солнечного утра, все стало серым, пепельно серым. Родители на глазах стали стареть, кожа морщилась, обвисала, на глазах выпадали волосы, зубы. Они горбились и становились все суше и меньше. Говорить сил не было и они просто молча смотрели на Анну. А она ничего не могла сделать. Анна кричала, но не издавала ни одного звука. Она подбежала к матери, попыталась обнять, а та просто рассыпалась от её прикосновения. Анна зарыдала, но слез не было. Все вокруг было высушено. Она обернулась к отцу. На месте где он сидел остался только пепел. Анна упала на пол. Казалось, что от удара голова разлетится на тысячи осколков, но она ощутила только легкий привкус крови во рту и проснулась.
Бешено колотилось сердце. Она подняла руку. Посмотрела на браслет на запястье. Пульс 120. Надо успокоиться. Это всего лишь сон. И она заплакала. Этот сон снится ей уже на протяжении четырех лет, почти каждую ночь. Если не он, то не снится ничего. И каждый раз во сне она теряет родителей. С тех пор как вторая волна унесли их жизни боль, конечно, притупилась, но не настолько, чтобы не напоминать о себе по ночам.