Однажды я защищал отечество, о ту пору уже совсем не социалистическое, но далеко и не капиталистическое, впрочем как и сейчас.
Защищал я его в качестве дежурного по ВИП (выносному измерительному пункту), вынесенному от ближайшего населенного (условно населённого, то есть три юрты и отара овец) пункта километров на 100 в голую казахскую степь. Ближайшие наши соседи были такие же вояки в 37 км, что было очень рядом по тамошним меркам. Занимались мы там тем, что запечатлевали на всякие средства фиксации пролетающие над нами различные секретные вундервафли. Вам знать про них до сих пор не положено, а я давно все забыл.
Службу дежурным я нёс, лёжа в овчинном тулупе, майке, трениках и валенках на биллиардном столе и с удовольствием выкуривая самокрутку, сделанную из собранных по кабельным люкам бычков. Сигарет в те благословенные времена в отечестве не было, поэтому литровая банка бычков имела хождение наравне с мировыми валютами.
Служба во вверенном мне подразделении шла по уставу, бойцы смотрели дембельский фильм, а я ждал, когда повар Елдыбеков принесёт мне говядину, тушёную с черносливом , которую я сам научил его готовить утром.
И тут заверещал телефон ТА-57, черт его подери. Ничего хорошего его верещание не приносило никогда вообще.
"Дежн по Курсовому лейнант Рвн", - буркнул я недовольно. Звонил начальник ВИПа капитан Серега Карпухин. У него, видимо от долгого лежания под тёплым боком жены, проснулась забота о подчинённых. "Здорова, - произнёс счастливый голос отдыхающего от служебных забот командира. - Че там, нормально все? Борька как?"
Надо сказать, что мы на площадке держали свиней, как и полагается настоящим офицерам. Мы были куркули и у нас был целый кабан и две свиньи. Кабана, как и всех кабанов позднего ельцинского периода, звали Борька и именно его состояние больше всего интересовало Серегу. Ну не план же боевых стрельб или готовность к боевым работам!
"Да чего ему будет, - ответил я, - сожрал все, что дали!"
"Хорошооо, - удовлетворенно протянул командир. - Короче вот че надо"
Тут Серега разразился эмоциональной речью, прерываемой эротическими хихи лежащей рядом с ним, по видимому, супруги о необходимости обеспечения личного состава к новогоднему столу праздничным блюдом, а конкретно - салом. Я хмыкнул, потому что примерно 97 процентов нашего личного состава были узбеки, таджики, киргизы и казахи с туркменами и к салу они относились, мягко говоря, без фанатизма, хоть и могли при случае, конечно. Но командира было уже не свернуть. "Короче, режь свинью, понял? - сформулировал он боевую задачу. - И пусть Елдыбеков сало солит. Приеду в понедельник, буду пробу снимать. И чеснок не забудь положить туда." Карпухин положил трубку.
Я чертыхнулся и потушил самокрутку, заботливо спрятав ее в банку из-под майонеза. Резать свиней я совершенно не умел. Полагаю, что их резать не умел ни один человек в радиусе уже километров трёхсот от места дислокации нашего стратегического объекта. Но приказ надо было выполнять.
Я подсмыкнул треники и приказал личному составу вверенного подразделения строиться в две шеренги. Долгое расследование показало, что исполнение приказа командира явно находится под угрозой и способа прекратить жизненный путь свинюки не знает на нашем ВИПе никто. Я распустил бесполезный личный состав и задумался. Подошёл дежурный по роте сержант Калаев и спросил, выдавать ли личное оружие патрульному по технической территории или ну его на х.й, а то прое..ет.
Оружие! Это был выход.
"Пошёл он в жопу, этот патрульный, - сказал я непедагогично. - Калаев, бери его автомат, захвати Елдыбекова из столовой и ждите меня возле свинарника, понял?" "Так точн, трщ лейтнт," - сказал дембель Калаев, который давно отвык удивляться чему бы то ни было за два года службы.
У меня в комнате в тумбочке лежал рожок от АКМ с шестью патронами, который наш начальник законно приобрёл года полтора-два назад у зам по вооружению за раздутую фляжку спирта (не знаете, что это? Спросите меня). Патроны были нужны на случай "малоличо". Вот теперь их час пришёл.
Потому что я принял решение завалить свинью из штатного оружия.
Стрелять свиней я умел примерно так же хорошо, как их резать. Поэтому, если сразу перейти к делу, опустив подробности подготовки к казни, с первого выстрела я несчастное животное только ранил. Госссподи, как она орала.
И тут, ребятушки, я увидел страшное. Наш мирный и тихий Борька одним махом разнёс выгородку, в которой он обитал и своим кабаньим телом закрыл от меня орущую от боли свинью. Вот совершенно однозначно закрыл ее собой и посмотрел на меня. Практически человеческим взглядом.
Жуть совершенная, скажу я вам. Ушёл я из свинарника, конечно. С автоматом под мышкой.
Вызвал к себе наряд по роте. По моей команде трое бойцов дубинами выгнали Борьку на улицу, а трое других повалили раненую свинку на бок, связали брючными ремнями ей ноги и оттащили за котельную. Где я ее в упор и добил из автомата. Ну а как? Приказ есть приказ.
Жалко животных все-таки. Иногда они такие человеческие эмоции показывают, что долго потом мучаешься.
Сало хорошее получилось, кстати. Елдыбеков, хоть и мусульманин (он, правда, сам это не очень хорошо знал), готовить умел всякое и вкусно.