Андрей Георгиевич Толинский человеком был добродушным и смешливым, особенно если никто не задевал ни одной из многочисленных сфер его интересов. В юности, которая у Андрея пришлась на восьмидесятые годы, он был гордостью школы, отличником и КМС по стрельбе. Высокий, спортивный, отрада одинокой мамы, которая всю жизнь проработала учителем физики в ближайшей школе. В Афганистан Андрей захотел поехать сам, считал, что в такой момент мужчине не гоже прятаться ни за военной кафедрой университета, ни за надежной бронью, которую мог организовать дядька, бывший не последним человеком в министерстве финансов. Мать пыталась отговорить до последнего, и не стесняясь выла на перроне. Вместе с ней плакала и любимая девушка, Зоенька. Статная, голубоглазая блондинка обещала ждать, писать и, забегая вперед, слово свое сдержала.
"За речкой" Андрей довольно быстро понял, что расхожие лозунги, звучащие с телеэкрана, здесь годны разве что в качестве анекдота, и то не слишком смешного. В горах действовал один закон, и следовать ему нужно было неукоснительно - стреляй, чтобы не выстрелили в тебя. Пыль, невыносимая жара, свихнувшиеся от бесконечного сидения на дальних блокпостах солдаты, свиная тушенка, и волглый, несмываемый запах смерти, все это слилось в одно бесконечное воспоминание, которое не избывалось из памяти. К концу первого года Андрей, довольно быстро освоившийся в новой среде, принципиально перестал запоминать лица и имена вновь прибывших. Зачем? Он знакомился с ними через пару месяцев, если хоть кто-то оставался в живых. О войне капитан Толинский, равнодушно и бойко делавший карьеру, старался не упоминать, но двадцать два боевых вылета, контузия и три ранения впоследствии все же перевернули его жизнь.
Оставшийся на год сверх срока Андрей, вернулся в родную Самару совсем другим человеком. Неделю беспробудно пил, еще две молча сидел на кровати, уставившись в стену. Зоя приходила каждый день, как и все эти три года, молча помогала матери по хозяйству и боялась заглянуть любимому в глаза. В один из дней не выдержала, обняла и зарыдала, некрасиво всхлипывая. Плакала несколько часов, целуя его руки и прося кого-то, в кого толком не верила, чтобы этот мужчина с застывшим взглядом превратился обратно в ее Андрея. Господь услышал ее молитвы, и дальше могла бы быть банальная жизнь, если бы через полгода Толинского не посадили.
Банальная драка, в которой он прикрыл друга, вылилась в четыре года общего режима за нанесение тяжких телесных. Суд учел и боевое прошлое, и беременную невесту, и пожилую мать, и капитан запаса получил по нижней границе. Но получил. Перед судом к нему заехал отец того самого "друга", который свалил на него всю вину и отделался условным сроком, и честно признался:
-Не сомневаюсь, что все затеял мой сын, но жизнь ему ломать не позволю. На зоне тебе помогут. - Толинский только мотнул головой, отказываясь от помощи и мысленно пообещал отомстить. Обещание он сдержал спустя несколько лет, когда за плечами была уже и зона, и первый серьезный бизнес, и обожаемые жена и дочь. Сокамерники прозвали Андрея Гвоздем, и с этим была связана любопытная история. Пытавшихся его опустить Толинский здорово разукрасил синяками, а потом на их же глазах загнал себе гвоздь в ладонь, приговаривая, что не боится боли. Не дрогнув лицом, вытащил гвоздь из раны, перемотал руку полотенцем и устроился на своей койке. Больше к парню никто не приставал. Эту историю Алексу рассказал собственный отец, который с господином Толинским общих дел не имел, но периодически ездил на охоту и с удовольствием принимал в своем доме. Не смотря на разросшийся бизнес, внушительные счета и серьезную репутацию, Андрей так и не приобрел привычек, полагающихся его статусу. Был верен своей жене, не заводил любовниц, обожал дочь и считал, что мужчине должно отвечать за свои поступки. Добродецкий не без удовольствия думал, что несостоявшийся родственник попал как кур в ощип, и так ему и надо:
-Что скажешь, Александр Юрьевич? - сегодняшний Сашин собеседник не собирался тратить время на пустые разговоры. Этого удачливого дельца Андрей Георгиевич знал с юности, уважал за честность и принципиальность, и сейчас разговаривал почти на равных.
-Да что тут сказать...Барковские не чужие люди для моей семьи. Мой отец и отец Андрея дружат много лет, да и меня с ним связывает довольно долгая дружба, но простить того, как он оскорбил мою сестру, я не могу. И видеть его рядом с ней, разумеется, не хочу. Если он нужен Вам или Вашей дочери - забирайте. Хотя я бы не советовал.
-Если бы она нуждалась хоть в чьих-то советах. Ты же знаешь Аню, девочка упрямая, всего добивалась сама, я только страховал. Сейчас она влюблена, плачет, твердит, что Андрей просто запутался, неверно оценил ситуацию. Ребенка хочет оставить...я не против, разумеется. Но твой Барковский в нынешнем своем качестве мне в семье не нужен.Поэтому сделаем мы вот что...
P.S.: написала вчера два текста, но не работал дзен, выложить могу только сейчас. Продолжу поздно вечером, утром будет.
Как дела?