В балконное окно робко постучали. Я оторвал голову от подушки, с трудом сбрасывая пелену сна, и попытался сфокусироваться на чуть светлом проёме, прикрытом прозрачной тюлевой занавеской. Там было заметно какое-то движение. Пошарив по тумбочке в поисках очков и не найдя их, я выпростался из-под одеяла и направился к приоткрытой двери балкона. Тихонечко отодвинув занавеску, я высунул голову наружу. С ветки огромной серебристой ели, на расстоянии чуть более метра от меня, сидела небольшая белка и делала мне какие-то знаки лапками. Я сделал ещё шаг, но белка в два прыжка взмыла на более высокую ветку и опять уставилась на меня.
Я понял, в чем дело. Оставленных мной накануне у основания монументальных балконных колон печенюшек и след простыл, и зверёк явно требовал «продолжения банкета». Ощущая легкую неловкость за свой вечерний аппетит, которые уничтожил всю будущность нашего общения, я развёл руками. Зверёк продолжал вопросительно смотреть, немного склонив голову набок. Не вынеся этого укоризненного взгляда, я начал ретироваться обратно, но вдруг краем глаза заметил, что реки внизу нет. А вместо неё, в серой предрассветной мгле, лежит какое-то волнистое поле, окаймленное вдалеке темными зубцами, похожими на курганы. В Мелиховку пришли осенние туманы...
Мы быстро собрались, выпили кофе, и отправились на берег. Посветлело, туман немного рассеялся, но его языки совершали медленные и торжественные движения, то полностью прикрывая берега, то вдруг образуя неровные «заливы», в которых на минуту образовывались фантастические картины. Но рано, рано ещё для съёмок общих планов! Поэтому пока оставалось только снимать силуэты одуванчиков на фоне светлеющего востока...
Наше перемещение в пространстве берега не было каким-то целенаправленным и осмысленным. Снимая один сюжет, примечаешь другой; переходя к нему — замечаешь третий, и так — до бесконечности, как в детской сказке про землянику.
Такая «цепочка» и вынесла меня в конце концов на берег, к одинокой лодке на самой кромке воды. Тем временем из-за верхушек деревьев на другом берегу появился солнечный диск, мерцая туманными переливами. Я остановился, как завороженный. Оставалось только кусать локти — весь шарм был в динамике картинки, а фотография, увы, не в силах её передать. Мне вдруг пришла в голову мысль усилить фантастичность пейзажа оптикой, чтобы хоть как-то передать свои ощущения...
За спиной, в небольшой рощице, вдруг раздалась какая-то трескотня, сопровождаемая хрустом веток. Мне стало любопытно. Я тихонечко прошмыгнул между кустов и стал вглядываться в кроны тополей. Сначала всё было тихо. Я было собрался возвращаться на берег не солоно хлебавши, как вдруг высокая ветка на ближнем тополе взмахнула листьями и оттуда раздался трескучий говорок. Вслед за этим оттуда пулей выскочила белка, перелетела на ветку другого дерева и затаилась. Тут же прямо над моей головой раздался ответный треск, и я увидел, как вторая белка, прыгая замысловатыми зигзагами и руля серым хвостиком, направилась к ветке, где спряталась первая. Опять тишина; потом треск, цоканье; посыпались листья, и обе белки вылетели в разные стороны; несколько прыжков и опять тишина. Интересно, ссорились они или играли, но наблюдать за ними было очень интересно.
А время уходило... Я развернулся к берегу и сквозь стволы и ивовые листья увидел два солнца...
Очень странное ощущение — настолько красиво, что кажется нарисованным и такую гармонию природа не в силах создать — для этого нужен гениальный художник, с тончайшим восприятием и трепетным отношением к деталям.
Я вернулся на берег Дона и присел на песок. Удивительно, но туман начал опять усиливаться, и сложившаяся передо мной картинка заставила меня вновь взяться за камеру...
Из-за постоянных всплесков рыбы во мне стали пробуждаться рыбацкие инстинкты. Но я помнил — чем больше «играет» рыба, тем меньше клёв. Поэтому самое время для фотографии.
Но нельзя же топтаться с фотокамерой на одном и том же месте! И мы отправились вниз по течению — туда, где на берегу лежало белое облако.
Довольно быстро пройдя пляж, мы нырнули в туман и увидели волшебный лес. Он манил своей недосказанностью и таинственностью. Поддавшись его чарам, мы пошли туда...
В лесу было очень тихо. Птицы молчали. И в этой тишине мы медленно шли по дороге, и недосказанность окружающего мира давала волю фантазии — а что же там, в этой белесой мгле, прячется среди стволов?
Мы и не заметили, как обувь промокла насквозь. Да и обращать на это внимание было как-то мелочно, когда с каждым шагом открывались всё новые картины туманного утра.
Вскоре лес кончился, а ему на смену пришел большой пойменный луг. И тут туман стал рассеиваться. Как на фотобумаге в проявителе стали проступать очертания деревьев, крыши станичных домов и полевые дороги, потерявшие свою таинственность.
Но мы совсем не расстроились. Мы всё же успели побродить в фантастических мирах осеннего донского тумана...
Подписывайтесь на мой канал! И — особо буду благодарен за «лайк»!
Хотите знать больше? Много интересной и подробной информации о донском крае вы найдёте на моём познавательном портале «Донские Зори»!