Записки водолаза. "Портрет водолаза". Глава третья. Продолжение следует...

Глава третья. Сборы… Это зрелище не для слабонервных, а занятие для выносливых. Теоретические занятия плавно переходят в практическую часть, и всё время вместе с тобой, на занятиях, в столовой, в курилке и в местах интимного уединения с курсантами непременный атрибут – ЛАСТЫ. Они сначала мешают, раздражают, их забывают и потом обнаруживают в кабинете Ивушкина, который, не моргнув глазом, и не меняя выражения лица, скажет что-нибудь такое-эдакое, что становится неудобно жить дальше, потому что понимаешь, что потерял не часть снаряжения, а свою воинскую честь… Постепенно курсанты привыкают к тому, что вечным спутником сборной жизни являются не жена и мысли о доме, а две эти резиновые штуки, необходимые при погружениях. У ЛАСТ появляются характеры и, иногда – имена. Они становятся просто необходимыми, и после экзамена бывали случаи, когда какой-то закалённый в боях, прожжённый вояка просыпался с криком: «Где мои ласты?!» Автор этой традиции, всё тот же вездесущий Ивушкин, как-то объяснил мне простым языком: «У бойца в армии постоянный спутник – оружие, т.е. у каждого рода войск есть что-то, что необходимо постоянно контролировать. Здесь специфика другая – поэтому мне кажется, что ласты, это как раз тот инструмент, который очень необходим для тренировки постоянной внимательности, умения держать во внимании незначительные детали, то, что человека, в данном случае – военного специалиста, дисциплинирует и держит в режиме тренировочном, что бы он ни делал, чем бы ни занимался. Вот и придумались – ЛАСТЫ. Потому что главное в военной службе – это традиции…» И Питон, таков позывной Ивушкина, хитро прищурившись, совершенно без улыбки посмотрел на меня.

Каждый раздел курса читает новый офицер. Теорию читает сегодня Север, его ярко-голубые глаза, в густых длинных ресницах, спрятанные под крупные надбровные дуги, изредка скользят по учебному классу, замечая все нюансы поведения слушателей. Сегодня разбирают устройство воздушно-дыхательных аппаратов. На столе компенсатор плавучести, маска, регулятор, переходники, возле стола - баллоны. Время от времени офицер показывает, что и как работает, каким образом можно проверить работу аппарата, на что следует обратить внимание для правильной подготовки к спуску. Слушатели очень внимательно следят за его действиями, что-то записывая в конспектах. Я незаметно заглядываю в некоторые из них, и обнаруживаю в нескольких довольно симпатичные рисунки, не относящиеся к теме занятия. Отхожу в сторону и беру этих курсантов на заметку. Даю им свои, только мне понятные имена и начинаю на всех занятиях, на которых нахожусь по долгу службы, пристально наблюдать за ними.

А занятия начинают делаться всё более интенсивными и сложными. Они следуют друг за другом с неукротимостью рока. Накапливается усталость; раздражение от обилия информации; постоянного контроля; необходимости постоянно менять занятия: теория – практика, теория – практика, зачёт. Зачёты выматывают не только физически, но и морально. Они следуют друг за другом с последовательностью спуска гильотины, или выстрела из пистолета, и результаты ужасают курсантов, с каждым днём приходит понимание, что ты ничего не знаешь, а если и знаешь что-то, то этого мало. С каждым днём ты все больше и больше убеждаешься в том, что каждый вход с аппаратом в бассейн это уже не детская игра в поныряшечки. И это приводит к выветриванию из организмов курсантов той опасной самонадеянности, которая присутствует в начале, той лёгкости и счастья, которое они все испытали при первом погружении. Приходит осознание ответственности профессии и, её опасности. Легкомыслие исчезает вместе с рисунками в конспектах , не относящимися к теме занятий.

Лирическое отступление. Даже мне, чайному пакетику в дайвинге, становится очень интересно, как работает аппарат, который превращает обычного человека в свободную рыбу на дне водоёма. Не аквариума, где можно выскочить наружу при первой опасности, а погрузиться в стихию - которой нет равных по силе. Север заканчивает лекцию обычным способом и фразой: «Вопросы есть?» И здесь можно точно сказать, кто из курсантов заинтересован, а кто попал сюда по чистой случайности. Заинтересованные задают вопросы, не заинтересованные тихонько страдают от того, что время лекции уменьшает количество времени для отдыха. И страдание отражается на их лицах. По чести сказать, таковых не много. И, по истечению времени, становится меньше, потому что вода – тянет, а попробовав раз полететь словно птица, погрузившись в невесомость воды, большинство людей заболевают этой стихией раз и навсегда. Не по службе и уставу, а по зову, древнему зову тела, которое помнит лоно вод, из которых мы когда-то вышли на сушу. Помнит материнское лоно, в котором каждый из нас совершал свой первый дайв. Думая об этом я вспоминаю свои давние стихи, написанные под впечатлением окунания, по-другому это не назовёшь, в Байкал в лёгком водолазном снаряжении, которое мне показалось тяжелее самого себя. Стихи написанные про глаза моего инструктора, которые под маской остались одни, вместо всего лица и сделались совершенно говорящими. И чувство полного счастья от того, что я смог сделать хотя бы это – посидеть под водой и ровно, спокойно дыша, без спазм и судорог страха. Мелочь, которая помогла мне преодолеть многое в последующей жизни. 23.10.2011.

* * * Над головой смыкается вода И Солнце затухает постепенно, Здесь тишина тяжёлая всегда, И воздух в аппарате драгоценный. Что нас манит идти на глубину, В скафандрах неподъёмных, трёхболтовых? Служить России и беречь страну, Нет выше звания этого простого. Труд водолазов редко на виду, Мужской, опасный и, рискуя жизнью, Под воду не за деньги, не за мзду, Уходим мы служить своей Отчизне. И, выполнив задачу, на подъём Неторопливо, буднично, устало, Загубник вынув, воздух пьём глотком И шлемы сняв, спускаемся с причала. Там, под водой, ни званий, ни чинов, Когда мы в связке – все мы рядовые. И нет для нас важнее в жизни слов Двух кратких слов святых: «Служу России!».

Из рассказов Капитана второго ранга Ивушкина. Страсти по бездне Когда за окном пасмурно, нет, наверное, ничего лучше, как сидеть в тепле и смотреть в это самое окно. Что за ним? Уже не ХХ век… Но все, так как и прежде… Утренний завтрак спросонья. Детей в школу, сам на работу. А по пути или давка в автобусах или пробки на разбитых дорогах. Ну что, спрашивается, изменилось? Ничего! Все тот же ХХ суетливый век… Прошло меньше года с тех пор, как мы решили покорить озеро Ключевое, находящееся в самом кратере вулкана Ксудач. Тогда нам хотелось быть первыми, и мы стали первыми. После мы успокоились и занимались более или менее спокойными «нырялками». Думали, что, проникнув в жерло вулкана под водой на 45 метров, мы подавим в себе желание испытывать судьбу далее.

Но, как уже было сказано, не прошло и года, как бездна позвала нас к себе. Изрядно наплескавшись в так называемых «лягушатниках», мы обратили взор в сторону наших Камчатских озёр. Почему бы не найти что-нибудь эдакое… Началом послужило озеро Микижа, которое не смогло нас удивить ничем, кроме того, что места в нем глубже 3 метров мы так и не нашли. Но именно в тот же день, один из нас вспомнил о Бездонном озере, что по дороге в Паратунку, мол, легенда на легенде, а мифы – один страшнее другого. Вот куда нам надо. И только он сказал это, как что-то зашевелилось внутри и стало ясно, что теперь, не нырнув в «бездонку» спать спокойно мы не сможем. Тогда же и цель сформулировали: либо подтвердить легенды, либо опровергнуть… И всё. Как что-то переключилось. Голова начала работать только на это погружение. Ох, и страху мы натерпелись, наводя справки про это озеро… Чего мы только не услышали. Подводные реки и воронки – ловушки, пещеры и чудовища, временами кипящее и куда-то уходящее… Бр-р-р… Аж мороз по коже. А голова всё дальше и дальше раскручивает план самого погружения. Ночью, когда все спят, думали об этом. Днём, когда за окнами пасмурно, готовились к этому. Нас звала бездна.

Каждую сплетню об этом озере мы брали в оборот и находили к ней техническое «противоядие»… И так целую неделю. В общем-то, все «противоядия» свелись к тому, что нами был разработан план погружения с беспрецедентными мерами безопасности. Просто мы опять взялись за решение уравнения с неизвестным количеством неизвестных. Но сразу договорились, что настраиваемся на лучшее, готовимся к худшему, а если там «ничего такого», то не расстраиваемся. В экспедицию вызвались 10 смельчаков. Только добровольно. Хотя несколько подготовленных людей отказались, их нельзя ни в чём упрекнуть. Пятница – окончательное планирование и отработка некоторых аварийно – нештатных элементов в бассейне. Еще раз. Оч-чень внимательно. Каждый шаг. Суббота – день подготовки и сбора оборудования. На лицах замечаю некоторое волнение. Ещё раз предлагаю отказаться тому, кто не уверен. Никто не отказывается, хотя уверенность тоже через край не плещет. Это хорошо. Воскресенье. Погода оставляет желать лучшего. Накрапывает дождик, а по радио что-то говорят насчёт третьего типа погоды… Игнорируем и то, и другое. Сегодня мы или подтвердим или опровергнем. Если подтвердим, то какой ценой? А если опровергнем, возьмём ли на себя эту ответственность? Ладно. Мы уже едем, разместившись сами, и, загрузив всё снаряжение, в пять автомобилей. По дороге замечаю какую-то напряжённую замкнутость у некоторых… Останавливаемся. Вешаем на машины яркие флаги с водолазной символикой. Настроение несколько улучшается. Или они просто бодрятся?

Поехали дальше. Прибыли на место, которое уже изучено нами заранее. Места для погружений тоже определены. Вообще все оговорено и отработано заранее. Все заняты общим, но каждый – своим делом. Никакой суеты. Вот уже лодка спущена на воду. В лодке двое – один «на веслах», второй в снаряжении и готовности к погружению «на страховке». Идём опять в паре. Одевшись и собрав снаряжение, замечаю, что мой buddy тоже готов. Сейчас любое волнение просто не допустимо. Только по делу. Как компьютер. Нужно только контролировать показания приборов и адекватно реагировать на всё происходящее. Мы готовы. Если было не так, то мы не приехали бы сюда. На мне крепят видеокамеру и фонари, различного рода буи и декомпрессионные таблицы. Страховочный, он же сигнальный конец – одна из нетрадиционных мер безопасности. Нож – это всегда обязательно. Последний раз повторяем сигналы. Все. Спиной к воде…

Земля быстро меняется небом, тут же вода. Сначала спина, потом все остальное. Держу руками маску и «лёгочник». В воде! Всплываю и проверяю все закреплённое на мне оборудование. Киваю напарнику – он тоже в воде. Обмениваемся сигналами. - ОК? - ОК. - Вниз? - Да, вниз… И снова шипение воздуха и вода смыкается над головой. Останавливаемся. Видимость, конечно, ах… Под нами всего два метра. Пока мелковато. Решаем идти к середине озера, предполагая, что глубина будет увеличиваться. Идем так чтобы не потеряться, но чтобы и не запутаться… Видимость при включенных самых мощных фонарях – 0,3 метра.

Глубина увеличивается, но не так как мы предполагали. Сейчас уже над нами всего 6 метров. Мы где-то на середине. Такого не ожидали. А почему, спрашивается, бездонное? Характер грунта какой-то торфяной, но это не удивительно, так как вокруг местность достаточно заболоченная. Вода соответствующая – чёрного цвета. Муть со дна практически не поднимается, а если и всплывает, то этакими кусками земли, и тут же «падает» обратно. Судя по этим падающим взвесям, определяем, что течения под водой пока нет. Наверху – это видно невооружённым глазом. Версию с подводными реками отметаем. Идем дальше. Дно вообще имеет вид искусственного происхождения. Такое ощущение, что идёшь по затопленному котловану. На глубине уже 7 метров замечаем резкий перепад температуры «в минус». Об этом «говорят» и приборы, и наши открытые части тела. Напарник кивает – тоже почувствовал «минус». Что это? Наверное, родник, каких на камчатке в изобилии – только копни поглубже… На самом дне, как и в любом озере, рядом с которым «ступала нога человека», набросаны металлические банки, автомобильные покрышки… В такие моменты думается, что человек – это звучит грустно.

Маршрут наш выглядит, как латинская S, таким образом подробно знакомимся с участком озера где-то в 2/3 его площади. Пытаемся исследовать оставшуюся треть, но получаем сигнал с берега о подъёме на поверхность. Обратно идти легче, но мысли тяжёлые. Неужели это всё? А где же его пресловутая бездонность? К чему все эти легенды – слухи – мифы? Вспоминается игра «О, счастливчик»: зал не всегда бывает прав. А как же быть нам? Ведь нас звала бездна… Наверху ждут с нетерпением. Уже готова вторая пара на погружение. Смотрят на нас с интересом. Даже не знаю, что и сказать. Смотрю на напарника и понимаю, что только здесь я растерялся. Спрашиваю, как настроение. Говорит, что отличное… И тут мы с ним в один голос: «Сделали мы это озеро!» Улыбаемся и даже смеёмся. Шутка ли, «подарить» дно Бездонному озеру. Но это уже было на поверхности, в то время, как вторая пара отчаянных SCUBA-divers обследовали оставшуюся треть водоёма. Теперь я уже среди ожидающих на берегу. По пузырям вижу, что спокойно прочёсывают остаток в треть площади. Хорошо. Каждый метр…

Вот и они возвращаются. На лицах лёгкое разочарование – ничего нового. Все то же самое. Максимум 5 метров. Выходят на берег. Ещё раз поздравляем друг друга. Постепенно приходит понимание, что только что лишили людей ещё одной легенды, по крайней мере, о бездонности этого озера. Наш врач ворчит, что никого не пришлось спасать… Мы не ругаемся на него – он тоже «отходит» от напряжения.

Дождю наплевать на нас и наше озеро. Мы едем перекусить в ближайшую шашлычную, благо их по дорогам множество разбросано. Как там… «уставшие, но довольные».

В шашлычной, кто-то из местных обитателей интересуется, что за «экспедиция такая». И узнав, начинает махать на нас руками, мол, не может такого быть, что он сам измерял глубину этого озера. 270 метров! Спрашиваем, чем измерял. Говорит ниткой с грузиком. Улыбаемся, но зерно сомнений уже заронилось. Уточняем, где именно проводились «измерения». Рассказчик охотно показывает. Бросаем еду на столе и едем обратно. Неужели пропустили. Вновь разворачиваем лодку. Находим место, указанное нам. А в голове: «270! 270! 270!» Мокрые насквозь – дождь усилился. Теперь нам наплевать на него и его небо. Вот это место, ошибки быть не может. Все предельно ясно.

Сразу от берега 2 метра. Дальше 2 метра… И так везде! Изредка 3 – 4 метра. Получается, что озеро почти симметрично по глубинам? Ещё раз очень тщательно. Нет. Сенсации не будет. Вернее будет: у бездонного озера нашлось дно. Цель достигнута, и мы едем в город.

Эта поездка только усилила зов бездны. И мы обязательно её найдем и встретимся. А сейчас промоем и высушим наше оборудование, что бы предстать перед голубой тайной в нормальном виде. А будем ли мы готовы? Конечно, будем. Ведь мы так хотим этого.

Не ленись, почитай дальше! Я очень хочу, что бы это чтение было тебе в радость!