Наконец наступает Первомай и у нас во дворе случается сразу столько событий, что пересказать их вам у меня точно не хватит времени.
Ну, во-первых, я переболела свинкой. Это такая смешная и не очень больная болезнь, когда ты похожа на Пятачка из Винни-Пуха, потому что ровно от туловища у тебя начинаются щёки. И уже никто не скажет, что ты заморыш и худышка.
А потом, после долгих двух недель заточения тебе выпускают на улицу и ты открываешь её заново.
Ты, повзрослевшая, похудевшая, но всё еще с пухлыми щеками, наряженная не по погоде в теплый пыльник, гуляешь с мамой по проспекту, не заглядывая во двор, чтобы не включиться в детское бузибутёрство.
На тебе длинный шарф, большая панама, с тесёмками, стянутыми у подбородка и теплые ботинки. Твои друзья уже вовсю рассекают в туфлях и даже сандалиях. Тебе душно и жарко, а тут еще разгулявшееся апрельское солнце бьет прямо в глаза и щиплет веки.
Долгие две недели ты видел один только четырехугольный мир, как экран черно-белого телевизора, где в одном углу стояла твоя кровать, в другом — мамина, в третьем — твой стол и полка с игрушками, а в четвертом — тот самый телевизор, который бабушка сама перенесла из парадной залы к тебе в комнату, а дядя Вова еще долго перенастраивал антенны.
Пока ты не болела, комната была живой и в ней то тут, то там находились замечательные вещи: старая кукла с отломанной рукой и барабан под кроватью, а маминой постели вообще много чудесного: бусики, бумажки, коробка от курабье, куда она складывала железные бигуди и даже книжка про Мопассана, которую она читала втайне от бабушки.
В этом же моём больничном мире, кроме мамы и собаки Линды, которую запускали на пять минут, не было ничего. Везде была одна сплошная дезинфекция. Даже куклы пахли хлоркой и еще чем-то неприятным.
Через неделю, которую ты провела в кровати с толстым компрессом на шее в комнате, которая из твоей и маминой мгновенно превратилась в «к Инночке нельзя», тебя начинают выпускать в мир большой квартиры. Всего на полчасика. В этом мире живут, разговаривают по телефону, готовят обеды, пьют чай. Ты заново открываешь для себя высоченные книжные шкафы, бабушкин рабочий стул на высоких ножках и усатые часы, которые размахивают этими самыми усами и утробно звонят.
За этой комнатой есть еще другая, бабушкина, куда и раньше не особо пускали, а теперь и подавно. К бабушке приходят всякие начальники, а тут ты со своей свинкиной заразой.
Но это всё в прошлом. Сейчас ты идёшь с мамой в этом новом мире, где солнце режет глаза, где столько замечательных людей, знакомых и не очень, что не знаешь, к кому и подбежать.
Через подворотню перебегают две большие кошки с рыжими толстыми мордами. Одна – точно наша Катька дворовая, а вторая, которая в два раза больше, вероятно новый Катькин муж. Я вопросительно смотрю на маму, потом на свой недоеденный пирожок с мясом и тихонько кыцкаю:
- Кыц-кыц-кыц.
- Инесса! — одёргивает меня мама. — Куда ты? Неужели тебе одной заразы мало?
- Здравствуйте, Людмила Петровна! — слышу я вдруг бархатный, густой голос и вижу нашего сапожника, дядю Лёву.
К моей великой радости, дядя Лёва выходит из своей мастерской, подаёт маме руку и начинает с ней обсуждать городские сплетни.
- Мам! Я к Беренштамам! — кричу я, вырываю руку и устремляюсь во двор…
Однако добежать до Беренштамов я так в тот раз и не успела. Замедленная, стеклянная картинка хрупкого окружающего мира, который мама построила вокруг меня, словно хрустальный дворец, внезапно разбивается на осколки, потому что я попадаю в ванильные, душистые, крепкие и трясучие объятья моей Миры.
- Ой, моя королева-то уже гуляет! Ну, покажи шейку. Дай узелки пощупаю! – Мира сноровисто пробегает пальцами у меня за ушами и хохочет – Нормально всё, Иннуль. Знаешь, какая у меня новость?
- Какая? – я смотрю на большую и прекрасную Миру с восторгом и непередаваемой нежностью.
- Я замуж выхожу!
- Ух ты! Это с белым платьем и фатой?
- Ну, надеюсь. - Мира хохочет. – Ко мне из Молдавии приехала мамина школьная подруга – Клара. Вот на похороны мамы не собралась, а тут сподобилась. И с ней её сын – Иннокентий. Представляешь, он тоже женский врач. Высокий, красивый, умный, воспитанный. Сидел там бобылём, в своих Меренештах, до сорока лет. Как знал, что меня встретит. Айда к нам, я вас познакомлю.
- Нет, меня мама заругает. Я к тёте Ане едва вырвалась.
- А где мама?
- С дядей Лёвой за жизнь сплетничает. Наверняка про тебя.
- Стой тут, я Люську предупрежу и вернусь!
Через десять минут мы втискиваемся в тесную комнату Миры. На её кровати сидит самый настоящий великан, с густыми черными волосами и глазами почти такими же огромными, как у моей Миры. Только его глаза спрятаны за малюсенькими круглыми очками, делающими его похожим на Айболита. С кухни доносится зычный голос:
- Слушайте, я понимаю, шо по кашруту и по совести сладкоголосого ребе Шлеймы рибный день - пятница. Но шо сделать, если твоей будущей дочечке Мойре рибки захотелось прямо сейчас? Ну??? Шо ви там себе молчите, как будто я у вас спрашиваю про взносы за профсоюз - прямой убыток вашему кошельку? Заметьте, я вам не какая-нибудь тут Клара Цеткин. Я тётя Клара, родненькая мама моего сыночки, будущего мужа нашей гинекологини Мойры, простит меня бог за эти слова из моего рта... И я-таки вас туточки угощу, если ваши мамы зазра бегали по танцам и партийным собраниям...
На пороге комнаты Миры возникает уютная толстая женщина в алом байковом халате, парчовой косынке на голове и с большим половником в руках.
- Ой, не успели сходить в синагогу, а уже нянькаетесь с дитём? А дитё ж, наверное, кушать хочет? Ринок у вас далеко? Ну и шо, шо далеко! Пройдётесь!!! Для талии сильно полезно.
На ринке купите мине одну небольшую рыбу (можно карпа, но таки спросите у торговки, шоб не снулая), дома мы её почистим, запотрошим и посолим. Мойра, я между скажем говоря, тебе объясняю. Брось руку Кеши, бери карандаш и записывай. Не приведи Бог, вы придёте с ринка, а я труп. И шо? А не шо! Не пропадать же хорошей рибе. Мелко нашинкуешь пару штук лука и слегка обжаришь его в растительном масле до румяного цвета старой ассигнации. Ну или до цвета дубового табурэта, если ты тех ассигнаций в глаза не видела.
Пока лук жарится ты возьмёшь полстакана очищенных грецких орехов, разомнёшь их с четвертью стакана изюма, смешаешь всо это с жареным луком, польёшь лимонным соком и всей этой красотой наполнишь тушку рыбы, обвязав ее затем ниткой.
Сделав на рыбе несколько неглубоких надрезов, ты её обжаришь в растительном масле (как тут в вашем городе привыкли) или запекёшь её в духовой печечке (как оно должно быть) в течение 45–50 минут при температуре 180 °. Не цимес, не гефелти-фиш, конечно, но Кешенька будет сыт!
- Ой, а можно я ваш рецепт Анне Ароновне расскажу? – я умоляюще посмотрела на Миру.
- Ну, беги, стрекоза! Только, чур, я тебе не говорила, что Беренштамы собрались уезжать.
- Уезжать? Куда?
- Туда! – загадочно сказала Мира и показала наманикюреным пальчиком куда-то в потолок.
Анна Ароновна и дядя Боря приняли меня как родную. Пока я тараторила им про рыбу, которой собиралась накормить Миру и её жениха толстая тётенька из Молдавии, Анна Апоставила передо мной красивую голубую тарелку и спокойно сказала: «Ешь! Тебе сейчас силёнки, ой, как нужны. А все разговоры потом!». После двух недель строжайшей диеты я с упоением вдохнула восхитительный аромат…
Харира. Рецепт от Анны Ароновны: 800 г баранины или говядины (корейка), 250 граммов гороха нут, 1 стакан чечевицы зеленой, 1 стакан фасоли мелкой; 1 стакан риса, 800 граммов очищенных от кожицы помидоров, 2 луковицы, 2 ст. л. оливкового масла, куркума (на кончике ножа), пучок кинзы, пучок петрушки; соль, перец. Приготовление: залейте горох горячей водой и оставьте не менее чем на 4 часа. Возьмите большую кастрюлю (на 5 литров, к примеру). Баранину залейте холодной водой, дайте постоять минут десять, слейте воду – чтобы не было много накипи. Снова залейте водой, доведите до кипения, снимите накипь, посолите и варите не менее 1 часа. За это время порежьте лук на небольшие кубики и обжарьте его на оливковом масле до золотистого цвета. Снимите бульон с огня, выньте мясо на отдельную тарелку, бульон отцедите. Вымойте кастрюлю, бульон влейте обратно в нее же. Мясо отделите от костей (но можно этого и не делать), возвратите в кастрюлю, снова поставьте на огонь. Добавьте в бульон шафран (куркуму), лук, все бобовые и рис. Порубите томаты и добавьте вместе с соком в кастрюлю. Варите до готовности всех продуктов. Проверяйте по фасоли и гороху. Перед снятием с огня добавьте порубленную зелень и черный перец. Снимите с огня (если плита электрическая – оставьте на выключенной конфорке), закройте крышкой и дайте настояться 20 минут. Это очень сытно и весьма полезно.
