«Ах, боярыня, красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна...» - эти слова из культовой комедии приходят на ум при описании женской красоты на Руси. И, надо сказать, что это не лишено истины, так как Михаил Булгаков (автор этой фразы, вложенной в уста Ивана Васильевича) практически досконально взял ее из описания Ксении Годуновой (дочери царя Бориса Годунова) их современником.
Князь И.М. Катырев-Ростовский: «Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюдного домышления, зелною красотою лепа, бела вельми и лицом румяна, червлена губами, очи имея черны велики, светлостию блистаяся, бровми союзна, телом изобильна, млечною белостию облиянна, возрастом ни высока, ни ниска, власы имея черны велики, аки трубы, по плечам лежаху.»
Красота в народе наименовалась, как баса, краса, хорошество, пригожество, и относилась к девушкам добрачного возраста (в русском фольклоре часто можно встретить такие названия, как девушки-красавицы, красна девица). Еще женская красота обозначалась такими словами, как «баска», «бускулечка», «крашенка», «справненькая», «вербочка», «зряшная» (от «зреть» – смотреть). Традиционно «красивыми» считались лишь незамужние чистые девушки, а после замужества (или потери невинности) считалось, что красота утрачивалась.
Частушка, записанная в первой трети XX в.:
Моя маменька Елена в поле цветик сорвала.
Красоту мою сгубила, рано замуж отдала.
Девичьей гордостью и одним из символов красоты была коса, которую украшали лентами, венцами и жемчугом. Эти украшения так и называли - «красота». На свадьбе подруги невесты с воем и плачем переплетали косу по-бабьи и прятали волосы под головной убор. На девичнике перед свадьбой девушка раздавала свою «красоту» (украшения) подружкам или сестрам. Девушки прощались с подругой и оплакивали её «красоту».
Конечно, ещё раньше, совсем давным-давно, девушки носили распущенные волосы, а чтобы они не попадали в глаза, их повязывали обручем или лентой, а косы появились значительно позже.
Русская народная сказка «Семь Симеонов»: «…Такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Под косой — месяц, на каждой волосинке — по жемчужине»…
Испокон веков на Руси красивыми считались дородные, статные, белолицые, румяные и чернобровые девушки с длинной густой косой, то есть девушки со всеми признаками физического здоровья. Также высоко ценилась походка – «как у павы» или «как лебёдушка», что означало, двигаться плавно и горделиво, мелкими шажками, слегка покачивая при этом бедрами, в сочетании с едва приметным колыханием груди. Такая походка во всей красе представляла достоинства девушек.
Кожа прекрасной девушки непременно должна быть белой. («Кто на свете всех белее?») Во многих сказках можно встретить описание того, что лицо «белое, как бы снег». Для сохранения бледности девушки старались беречь лицо от загара (закрываясь платком во время полевых работ), умывались молоком, рассолом или березовым соком, а более зажиточные пользовались белилами.
В русской народной сказке «Семь Симеонов» например, есть следующие описание красавицы: «...и вдруг заприметил: у окна в далеком тереме сидит красавица царевна, румяна, белолица и тонкокожа: видно, как мозги переливаются по косточкам".
Часто в сказках и русском фольклоре встречаются такие описания женской красоты, как «ясные очи», румяные щеки «кровь с молоком» и «соболиные брови». Румянец достигался с помощью натирания щек бодягой, красной свеклой, водочным настоем красного сандала, раствором квасцов или головками серных спичек. Для бровей готовили специальную краску из сурьмы, а чаще просто из сажи, смешанной с жиром, или наводили брови углем.
Описание Елены-Прекрасной: «…невиданной красоты; алый цвет у ней по лицу рассыпается, белый пух по груди расстилается, видно, как мозжечок из косточки в косточку переливается".
Для зажиточных городских жительниц в допетровскую эпоху считалось даже неприличным появляться на людях без косметики, которая была далеко не безопасна для здоровья. Белила в основном делались из свинца, что негативно сказывалось на организмах женщин. От такой косметики сильно портились зубы. Маскируя эти изъяны, многие дамы чернили их.
Как писал А.Н. Радищев ("Путешествие из Петербурга в Москву"): "...Парасковья Денисовна ево новобрачная супруга, бела и румяна. Зубы как уголь. Брови в нитку, чернее сажи..."
После указа Петра I о чистке зубов мелом эта традиция стала уходить из России, и в XIX веке это уже был редкий пережиток.