Моя торба – это, скорее, самостоятельная и самодостаточная философская категория, чем предмет или, тем более, простая сумка. Сначала она представляла из себя прочный и довольно объёмный тканевый мешок с ручками и шнуровкой. Позже, переделывая её под свои надобности, я нашил внутри уйму карманов, а снаружи прикрепил украшения, карабины и кольца. Карманы торбы со временем наполнялись многочисленными полезными мелочами, содержимое постепенно заменялось, и сказать, что на данный конкретный момент есть в торбе, стало решительно невозможно. В общем и целом, сумка жила собственной жизнью, и наши взаимоотношения с ней были, скорее, партнёрскими.
И сейчас, забежав на пару минут к себе в квартиру, я положил в карман для продуктов (самый крепкий, плотный и, само собой, чистый) вяленое мясо, флягу со сбитнем, хлеб и банку шпрот – на всякий случай. Агуня хотел ещё чего-нибудь взять, но получил отпор – дай ему волю, так три мешка с едой придётся на себе тащить. Бхуты пребывали в блаженно-сонном состоянии после «получения» пирожков с печёнкой, и тормошить их я не стал. Тем более, что физически это сделать невозможно, а фразу «Доброе утро, Вьетнам!» на санскрите ещё не выучил. Да и вообще не знаю, в курсе ли они о Вьетнаме…
Листик ждал нас на дереве у подъезда, в гнезде похищенного Пенька. В одиночку спускаться туда, где может пробегать очередная Ёжка, он боялся. Вместе мы пошли к дороге. Вернее, пошёл я, а мои «помощники» благополучно разместились на мне: домовой залез в тёплый внутренний карман, а леший устроился на плече.
- Ищем-то хоть кого? Как она выглядит?
- Се-еня-а, ну как ты не понимаешь: вы для нас, леших, все одинаковые. Для домовых – да, есть разница. А у меня, по-вашему говоря, другой профиль.
- Информативно, – сухо буркнул я, – Но ты всё-таки постарайся вспомнить. Глаза какие, нос, волосы, рост – всё, что заметил. Поворот направо или налево? – мы уже перешли дорогу и упёрлись в дом, по обеим сторонам от которого шли дорожки к Кварталу.
- Направо, – Листик зажмурился на пару секунд и выдал словесный портрет преступницы, – Роста среднего, значит, худенькая, в джинсах и зелёной кофте с длинным рукавом, на шее шарф тонкий в пятнышко. Глаза большие, зелёные, волосы светлые, короткие. Причёска ещё какая-то молодёжная, но в них я точно не разбираюсь. Нос вздёрнутый, на щеках ямочки. И ещё сумка эта странная через плечо.
- Ну вот, молодец же! А говорил, «на одно лицо» – похвалил я, – Дальше-то куда идти?
- К Джакузе пойдём, тамошний водяной в курсе всего, что за триста шагов от него происходит. Говорит, что дальше просто дырок в трубе нет.
- А сама «Джакузя» где?
- Пять домов ещё пройти и через арку во двор. Там под ивой лужа будет большая.
Подойдя к искомой иве, я разглядел за ветками, отросшими до самой воды, три пары настороженных глаз.
Продолжение следует.
Начало здесь: