Найти тему
Елена Евгеньева

четверть пятого

продолжение. начало https://zen.yandex.ru/media/id/5e1206413d008800afe279c7/chetvert-piatogo-5e8c26c5c69c7078504b23e6

Морячок замялся было, не зная, на какой из вопросов отвечать:

- Ну да, и к девушке тоже. А вообще другу обещал, ему еще год служить, заглянуть к его маме. Беспокоится он, что неладно у нее, скрывает от него что-то, - начал рассказывать, а сам в это время достал из вещмешка записную книжку-бумажник в кожаной темно-вишневой обложке с тиснением черной совы, из кармашка достал потертую по краям фотографию, разгладил её на столе рукой. Проводница, та, что постарше, стала рыться в поисках очков. Другая взяла фотографию в руки:

- Это которая из них твоя? Белокурая небось?

Парень покраснел и утвердительно кивнул. Наконец очки были найдены, и подстриженная под косое каре проводница стала рассматривать фотографию подробно и обстоятельно.

- Ишь красивые какие. Как на подбор. Друзья детства?

- Да, стоим мы с Лёвкой, это Ива, - водя пальцем по фотографии, объяснял парень.

- Ива? Имя хоть и странное, но при таких белых кудрях лучшего и не придумаешь!

- … и Анеля, - парень вдруг спохватился, что не представился. Вскочил, наклонил голову и отрекомендовался:

- Мирон!

- Да ты садись, садись, чего вскочил. Я Валя! – представилась проводница помладше. – А это наша Тамара Никитична!

Тамара Никитична положила было фотографию на стол, сняла очки, взглянула на нее дальним зрением, и опять взяла в руки.

- А Лёвка и Анеля не брат и сестра часом?

- Да нет. Мы почему дружить начали? В деревне у всех семьи большие, детей много. Им друзья и не нужны. А мы вот у своих родителей единственные. Так и сдружились. Нас и называют неразлучниками.

- Друзья-то писали в армию?

- Девочки, да, писали, а Лёвка первый год писал, а потом вдруг как отрезало. Я и у родителей, и у девочек спрашивал, куда он подевался, но все как воды в рот набрали.

- Так ты и в отпуске за эти три года дома не был?

- Просился. Не получилось.

- Стало быть, домой окружным путем? – перевела разговор Валя.

- Ну да, три часа на запад, а вечером три часа назад на восток.

- Это что же, целый день в городе?

- Да, прямая электричка только вечером. Домой к полночи попаду.

- Девушка-то хоть верная? – не из любопытства, а скорее с заботой спросила Тамара Никитична.

Парень объяснять не стал, вытянул зачитанное до дыр письмо, помялся, потер нос, а потом, нарочито округлив глаза и подняв брови, начал читать:

«Мирон! В этом, как и в каждом своем письме, ты зовешь меня замуж. Выйду я за тебя не раньше, чем через семь лет (еще три курса университета, два года ординатуры и два года работы по распределению). И только при двух условиях: ты не женишься раньше и в деревне не появятся черноглазые байстрюки. Кстати, Лидку мы недавно выдали замуж, но ты еще вполне можешь жениться на любой из пяти её сестёр».

Тамара Никитична и Валя, когда перестали хохотать, одновременно задали Мирону каждая свой вопрос. А так как говорили, перебивая одна другую, снова засмеялись.

- На кого она у тебя учится? – повторила свой вопрос Тамара Никитична.

- На врача, - коротко буркнул Мирон. Почувствовалось, что не любил он этого вопроса и такого ответа.

- На какого? – не отставала собеседница.

- На того самого, - хмыкнул парень, многозначительно выпячивая лицо вперед.

Проводницы переглянулись и опять захохотали.

Валя, вытирая от слез глаза, чтобы как-то перевести разговор в другое русло, поинтересовалась:

- Так она тоже из вашей деревни?

- Её бабушка в нашей деревне живет. А Ива с родителями в городе.

За окном замелькал уже просыпающийся пригород. На ближайшей станции Мирон выпрыгнул на перрон и вернулся в вагон с охапкой ромашек и васильков. Валя и Тамара Никитична понимающе переглянулись.

На конечной станции Мирон тепло попрощался с Тамарой Никитичной и Валей и заторопился к подземному переходу.

- Тамарка, вот как ты думаешь, куда он отправится раньше, к своей Иве или к матери друга?..