Наверное, за всю историю человечества никто не боялся смерти так, как мы. И никто не пытался её отрицать так яростно, как это делают наши современники.
До недавнего времени смерть была частью жизни. Умирала каждая десятая роженица и примерно половина из народившихся детей. Пневмония уносила на тот свет здоровых мужчин в расцвете сил. Эпидемии чумы, холеры оспы забирали целые семьи и не где-то на экране, а в соседних домах.
Другими словами, люди видели смерть настолько часто, что она не давала им о себе забыть. Никто, не единая живая душа не могла витать в фантазиях о собственной исключительности.
Наше же отношение к смерти совсем иное. Да, на рациональном уровне мы вроде как признаём её существование и принимаем меры — сдаём анализы, ходим к врачам и иногда даже пишем завещания. Но мы редко соприкасаемся со смертью напрямую.
Она далеко — в хосписах, в реанимациях, в домах престарелых. Где-то, но не здесь. И это значит, что мы можем тихонько мечтать о своей неуязвимости. О том, что, если мы себя будем хорошо вести, она нас не побеспокоит ещё очень долго.
Отсюда — ЗОЖ, диеты, БАДы, омолодаживающие процедуры, цигун и прочие йоги. Пусть не только как прививка от смерти, но в том числе.
И вот какая штука получается. Чем сильнее мы изгоняем смерть из своего сознания, тем выше наша тревожность.
Невероятно, да? Вроде как, если мы совсем не думаем о неизбежном конце, то и настроение должно быть прекрасным. Но так не работает. Потому что, с одной стороны, нам мнится идеальный мир с вечно молодым и здоровым населением, а с другой — смерть-то всё равно находит в него лазейки.
Мёртвый голубь на дороге, кончина любимого пса... Контраст между «всё замечательно» и «о, боже, мы все умрём». Чем он сильнее, тем выше наша тревога.
Кстати, психотерапевты замечают, что, если спокойные в нормальных условиях люди, сейчас беспокоятся больше обычного, то многие пациенты с выраженными тревожными расстройствами, наоборот, чувствуют себя лучше.
Морали не будет. Тема смерти — шутка интимнейшая.