Советский хоккей глазами одного из лучших вратарей московского «Спартака».
Сашка Кожевников. Уникальный игрок. Мог быть и за белых и за красных. Придут завтра зеленые - он и за них пойдет. И всегда великий при всех режимах. Он в этом плане феномен. Вот как Сергей Михалков, который отлично жил при всех режимах. И гимны писал - сначала для одной страны, потом для другой.
Однажды Черенков поставил Кожевникова центральным к Якушеву. Кожевников был высокий, бежал. Он не мог пас отдать мягко, в клюшечку. У него было направление, куда шайбу бросить. Был индивидуалист. Как сейчас помню: Якушев едет по левой стороне, а Кожевников на входе в зону дает ему пас в спину. Якушев же был очень силён на скорости. Мощный, дай ему точный пас, и он всю оборону разорвёт. И Якушев получает пас в спину. Разворачивается тут же, подлетает к скамейке и кричит Черенкову: «Убирай его нах…». А Якушев по своему статусу мог говорить с Черенковым на ты. Саша, может, про этот случай забыл, а я помню, как будто это было только вчера.
Кожевников мог забить откуда угодно. Однажды бежал на смену, швырнул шайбу просто в сторону ворот, и она залетела. Сел на скамейку и не понимает, почему его все поздравляют. Он мог из угла бросить, попасть кому-то в голову, и шайба могла залететь. Однажды Кулагин говорит в раздевалке Шепелеву: «Ты почему Саше пас не дал? Он мог гол забить». - «Но у меня же лучше позиция была?» - «Но ты отдай ему, он забьёт».
Кулагин был крутой мужик. И как-то он мне сказал: «Пора тебе в партию вступать». Я ему: «Борис Палыч, мне кажется, я ещё не созрел». Но тот настаивает: «Люди в очереди стоят, чтобы партбилет получить, а ты отказываешься. Я тебе рекомендацию сам напишу». Сказал ему, что мне надо подумать. Он как взбеленился: «Думать он ещё будет!» А потом так тихо, почти шёпотом: «Тебе квартира нужна трёхкомнатная?» Я пришёл домой. Стал готовиться. Надо же устав КПСС учить. Записал устав на кассету, чтобы слушать - так легче запомнить. Она у меня три года крутилась, пока ребёнок маленький играл.
Едем с сыном в такси, водитель резко затормозил. И Рома улетел куда-то под сиденье. Достали кое-как. Таксист спрашивает у сына: «Всё в порядке?» - «Да. Я, между прочим, тоже хочу таксистом быть». - «Ну, вот вырастешь, тогда и станешь. Приходи к нам в таксопарк». - «Нет, куда меня партия пошлёт, туда и пойду».
Таксист чуть из-за руля не упал.
«Спартак» играл против ЦСКА. И нас явно засуживали. Тихонов тогда был царь и бог, мог делать, всё, что угодно. Кулагин в перерыве кинулся к арбитрам разбираться. Что, мол, беспредел устраиваете, судите нормально. А Тихонов это увидел, начал на Кулагина наезжать: «Чего ты на судей здесь ругаешься, какое право имеешь?» А я стал невольным свидетелем их перепалки, я в тот момент шёл со льда в раздевалку. Тихонов очень грубо что-то сказал Кулагину, чуть ли не обзывать его стал.
Кулагин решил на Тихонова написать в Федерацию письмо и попросил меня, как свидетеля, подписать. Я так и сделал. А при Тихонове был знаменитый Боря Шагас. Селекционер. Уникальный человек, он в то время знал молодых игроков по всему Союзу. Он меня через некоторое время встретил и сказал: «Эх, Витя, что же ты наделал! Смертный приговор себе подписал. Теперь тебе дорога в сборную закрыта».
Я тогда ещё за «Сибирь» играл, мы вышли в высшую лигу. Приехали летом во Францию на праздник коммунистической газеты «Юманите». Туда отправили всех звёзд советского спорта. Помню, с нами был штангист Алексеев, фигуристы прославленные, спортсмены из соцстран. Великий боксёр Теофило Стивенсон приехал, я с ним тогда и познакомился. Праздник устроили на огромном поле, народу собралось - несколько тысяч. Поставили помост, Алексеев вышел, сделал себе штангу килограммов 70. Поднял её спокойно - и ушёл. Скандал поднялся, организаторы возмущаются, да и народ стал свистеть. «А мне за это не платят», - сказал Алексеев и больше на помост так и не вышел. Ну, хорошо, боксёры, штангисты - с ними всё понятно. А нам-то как играть? Смотрим, французы привезли какие-то маты, которые должны были имитировать искусственный лёд. Наверное, в Сибири, может, лёд и получился бы. А тут дождик накрапывает, на улице - градусов 10 тепла. С горем пополам какую-то конструкцию сделали, бортики поставили. Должны были играть против местной французской команды. Народа у них там не хватало. Ну что делать, праздник срывать нельзя. Одну нашу пятёрку переодели во французскую форму. По периметру - трибуны. Я смотрю, а сеток-то за воротами нет. Сейчас бросать начнут, кому-нибудь в голову точно засадят. Мы вроде начинаем искать глазами кого-то из организаторов, а они говорят нам: «А вы высоко-то не бросайте!» Начали разминаться. Кто-то из наших бросил, в борт попал - и шайба пропала. Борта были из какого-то папье-маше, и шайба там и застряла. Начали игру. У нас защитник Аркаша Багаев под метр девяносто ростом. Француз был с шайбой, и он его в угол повёз. Сопровождает. Вот как они ехали, так вместе с бортом на траву и уехали. Минут мы 15 погоняли, и потом этот смешной матч решили закончить.