Мэри Маллон родилась 23 сентября 1869 года в Ирландии. Сейчас ученые предполагают, что ее мать могла заразиться брюшным тифом во время беременности, но точных свидетельств этому нет. Во всяком случае, сама Мэри была абсолютно здоровым ребенком. В 15 лет она перебралась в Америку к своим родственникам, и там ей удалось устроиться кухаркой в богатую семью.
Она работала поваром в штате Нью-Йорк с 1900 по 1907 года и в течение этого периода успела поработать в семи семьях. Во время её двухнедельной работы в городе Мамаронек в 1900 году в городе появились больные брюшным тифом. Затем Мэри переехала в Манхэттен и в 1901 году члены семьи, на которую она работала, заболели лихорадкой и диареей, а работавшая в той же семье прачка умерла.
Мэри перешла работать в семью местного адвоката, в которой после этого семь из восьми членов семьи подхватили брюшной тиф. Мэри провела несколько месяцев, ухаживая за больными, но её помощь лишь способствовала дальнейшему распространению заболевания. С 1906 года она работала поваром для семьи богатого нью-йоркского банкира Чарльза Генри Уоррена. В тот же год Уоррены арендовали дом в Лонг - Айленде, и Мэри переехала туда с ними; с 27 августа по 3 сентября шестеро из 11 членов этой семьи слегли с брюшным тифом. Мэри после этого перебралась в другое место и вспышки заболевания последовали за ней.
4 августа 1906 года она начала работать в семье, где через три недели после её появления аналогично началась эпидемия. Мэри проработала там три недели, после чего уволилась. Семья обратилась к исследователю брюшного тифа Джорджу Соперу, который, проведя собственное расследование, опубликовал свои наблюдения в журнале, и именно в нем впервые был употреблён термин «Тифозная Мэри».
Сопер вычислил Мэри по «горячим следам», когда та успела поработать в пентхаусе на Парк-авеню, где двое слуг были госпитализированы, а хозяйская дочь умерла. Он предложил ей сдать анализы на брюшной тиф, чтобы узнать, является ли она переносчиком, но Мэри категорически отклонила просьбу. На следующую встречу с ней он привёл доктора, но вновь получил отказ: Мэри говорила о том, что известный аптекарь не нашёл у неё следов заболевания.
Доктору пришлось вернуться к Мэри с полицией и взять кухарку под стражу.
В тюрьме у Мэри первым делом взяли анализы и обнаружили очаг тифоподобных бактерий в желчном пузыре. Медики предложили Мэри удалить его, но женщина категорически отказалась — она не признавала себя носителем болезни, что, в общем, было неудивительно: брюшной тиф — крайне тяжелое и стремительное заболевание, а Мэри чувствовала себя просто прекрасно и не находила у себя никаких симптомов (ей они, понятно, были знакомы лучше, чем другим). Впрочем, Мэри призналась, что действительно не уделяла должного внимания гигиене и порой забывала мыть руки (потому что не верила, что представляет опасность). После этого, на основании законодательства штата, Мэри отправили в больницу на острове Норт-Бразер. Карантин заразной кухарки должен был продлиться три года.
Спустя время, лечащий врач пришёл к выводу, что Мэри можно освободить из карантина при условии, что она никогда не пойдёт работать в качестве повара и будет принимать все разумные меры для предотвращения передачи брюшного тифа другим. Мэри приняла эти условия, дав присягу 19 февраля 1910, была освобождена и вернулась на материк.
Мэри получила работу прачки, оплачивавшуюся ниже, чем предыдущие работы. Спустя некоторое время она под псевдонимом Мэри Браун вновь пошла работать поваром. Так она проработала пять лет, и Сопер не мог её вычислить, потому что теперь Мэри увольнялась сразу же, как только начинались заболевания. В 1915 году она заразила 25 человек, работая в роддоме; один из заражённых умер. Здравоохранительные власти нашли и арестовали Мэри, отправив 27 марта 1915 года её на тот же остров во второй карантин, который продолжался всю её оставшуюся жизнь. Она стала местной знаменитостью, давала интервью журналистам, которым было запрещено брать из её рук даже стакан воды.
В больнице Мэри всё также категорически отказывалась от каких-либо методов лечения. В 1932 году она перенесла инсульт, от которого не смогла как следует оправиться и осталась наполовину парализована. В возрасте 69 лет она скончалась от пневмонии. Вскрытие доказало, что она являлась переносчиком,
Доподлинно известно только о трёх умерших (которые были ещё до первого карантина) среди общего числа заражённых ею людей, однако некоторые историки считают, что общее число смертельных случаев могло равняться 50 — самый пик пришёлся на период после первого карантина, но, поскольку Мэри тогда использовала псевдонимы, а во время второго ареста наотрез отказалась сотрудничать со следствием, точное число умерших осталось неизвестным.