Интервью у стюардессы не брал только ленивый, но нам повезло с героиней: когда она заявила, что была бы не против выкидывать пьяных пассажиров с борта самолета, я сразу поняла, что текст будет нескучным. В результате получилось настолько честно и эмоционально, что героиня предпочла анонимность.
Это интервью не только об особенностях работы в небе, но также немного о математике, опасных бабушках и человечности, которой не всегда есть место на борту.
Вопросы задавала Полина Головчинер
— Бортпроводник, стюардесса или другое специальное слово? Как вы сами себя предпочитаете называть?
— Бортпроводник, стюардесса, кабинный экипаж, стюра, стю и т. д. Я всегда говорю «бортпроводник» — так, конечно, мне больше нравится. Но все это делают по-разному. Кто-то сам себя «стюрой» называет, кто-то вообще говорит «провода». В авиакомпании сейчас стараются переименовывать нас в «кабинный экипаж». Говорят, таким образом нас хотят лишить 70-ти дневного отпуска: вроде как в списке профессией «с вредностью» есть бортпроводник, а кабинного экипажа — нет. На самом деле это всё догадки, и никто не знает, почему и зачем это делается:)
— «Провода» — это супер!
Какой из стереотипов о бортпроводниках твой любимый? Мне вот очень нравится из «Терминала», тот, что о дикой склонности стюардесс к сексу из-за постоянных перелетов.
— Любимых нет, но больше всего мне непонятен стереотип о том, что мы не бываем дома, и личной жизни у нас нет. Я очень часто бываю дома, и это хорошо. Я люблю находиться в родной стране и с любимыми людьми, с мужем часто вижусь. Вообще все зависит от авиакомпании. Есть чартерные, там бортпроводники действительно реже дома появляются, даже не в сезон обычно на неделю улетают. А у нас рейсы регулярные, поэтому мы туда-обратно летаем и возвращаемся. Есть, конечно, длительные перелеты, в основном на восток, но там мы отдыхаем. Потому что если не отдохнуть, то на обратном рейсе свеженькой и красивой работать точно не получится.
Стереотипов о сексе очень много. Говорят, что мы склонны к беспорядочной половой жизни. Это, конечно, тоже неправда. Точнее, правда лишь частично, потому что все зависит от конкретного человека. Такие товарищи и в других профессиях встречаются, так что вряд ли это можно связывать со спецификой перелетов. В наших кругах репутацию «проституток» заслужили как раз пилоты, но и здесь нельзя однозначно говорить: есть и «нормальные», женатые/замужние, которые на работу ходят работать, а не отношения искать. Вот на остальных пилотов молодые стюардессы вешаются, потому что замуж хотят, а взрослые пилоты к ним пристают, чтобы свою сексуальную жизнь разнообразить. И те и другие очень часто обламываются, потому что цели у них прямо противоположные:) Но обобщать не стоит: все мы разные, а нас очень много.
Стереотипы приходят из кино. Это как с сексом в туалете самолета. Кто вообще придумал эту глупость? Там одному-то человеку мало места! А если вы видели туалеты на новых самолетах, особенно на А-320 Нео, так там даже двух квадратных метров нет, наверное. Туалеты специально такими маленькими делают, чтобы еще ряд-другой кресел добавить. На кресле сексом заниматься тоже весьма глупо: опять же, места совсем немного, да приватность сомнительная. И вообще, самолет — это очень грязное место, и, видимо, многие это понимают, потому что я за два года работы ни разу не сталкивалась с подобными ситуациями.
— А как с питанием? Ты ешь самолетную еду, нравится?
— На самолете у меня очень часто просыпается дикий аппетит. И не только у меня, кстати, многие говорят, что на самолет придешь, и сразу есть хочется. Еда на самолете очень даже ничего бывает, но, к сожалению, меняют меню нечасто. За два года моей работы его поменяли только раз, поэтому самолетную еду я почти не ем. И не потому, что на борту она хуже усваивается и от нее толстеешь быстрее, а просто я на нее уже смотреть не могу.
— Не в тему, но не могу пройти мимо. «На самолете» — это профессиональное?
— Видимо да, раз такой вопрос возник. Мы всегда так говорим.
— Ваше меню специальное или такое же, как у пассажиров?
— Питание другое, но отличается несильно. Разве что горячее положено всегда.
Если в бизнес-классе остаются лишние порции, можем и оттуда взять. Там как раз недавно меню поменяли, услышали наши и пассажирские мольбы — часто летающие тоже в последнее время жаловались, что еда приелась. Теперь стали давать киноа, полбу, дикий рис, кукурузные поленты, индейку, телятину, равиоли, ммм…
— А что с питанием в экономе?
— В экономе попроще, конечно, но тоже хорошо кормят. Причем никогда не угадаешь, какое блюдо будет популярнее на рейсе. Всегда всё по-разному: то рыбы не хватит, и все расстраиваются, то курицы, то гречки.
Иногда заказывают специальное меню, но нечасто, раз-два в месяц. Обычно берут что-то по пищевым ограничениям: вегетарианское, безглютеновое. Морепродукты заказывают, правда там только рыба.
— Вопрос, который волнует многих: можно ли просить добавки, если не наелся?
— Попросить дополнительную еду можно всегда, и если остались лишние порции, то нам не жалко, отдадим. Все равно вся еда утилизируется по окончании рейса. У каждого блюда есть свой срок реализации, а все, что грузится на борт, обычно может только в течение рейса быть съеденным. Как-то один товарищ вез меня домой и говорит: «Почему вы жадничаете, не раздаете сэндвичи ваши? Я же знаю, что на борт загружают еду по количеству мест в самолете!». Вот с чего он это взял, не понимаю? Касалеток закладывают ровно столько, сколько на борту пассажиров, а не мест.
Бывает так, что загружено все по количеству пассажиров, а трансферные не успели на наш рейс, и еды осталось очень много. Поэтому не стесняйтесь спрашивать, особенно если самолет полупустой летит. И лучше если сами на кухню к нам придете и попросите:)
— А пассажирам из эконома можно дополнительную порцию еды бизнес-класса попросить?
— Попросить можно, конечно, только вот дать мы ее не сможем. Мы вообще ничего из бизнеса в эконом не даем, иначе бизнесмен какой-нибудь спросит, мол, а за что я тогда переплачивал, если можно было в экономе полететь с теми же бонусами? Приходится нам самим еду из бизнеса есть, если остается.
— Феномен популярности томатного сока на борту у вас тоже встречается?
— Среди русских пассажиров да, определенно. Но я это бы не назвала это феноменом, просто русские любят томатный сок. Лично я его обожаю и на земле, и в небе. А вот пассажиры стран СНГ — Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана (именно из Оша) — томатный вообще не пьют. Они предпочитают сок «Сок» — так они яблочный называют. Видимо, он там у них один «сок» такой, все остальные как-то по-другому называются.
Стереотипы, связанные с едой, тоже бывают забавными. Например, что кофе мы подаем без кофеина, потому что чем лучше пассажиры спят, тем спокойнее на борту, или вот это: «Авиакомпании вас кормят, чтобы в аварийной ситуации вы себя хорошо чувствовали» — это я где-то прочитала, долго смеялась.
Кофе в экономе самый обычный, растворимый Nescafe, никто не высчитывает в нем количество кофеина, а кормим мы, чтобы пассажирам сервис предоставить, чтобы с нами летали. Есть же лоукостеры, никто там никого не кормит, и что же они, бедные, будут делать в аварийной ситуации? Некоторые пассажиры вообще кофе пить боятся из-за слухов о том, что баки с водой не моют. Ну так оставайтесь в длинном рейсе без чая и кофе, если боитесь! Холодную воду, конечно, только бутилированную пить можно, но в чем проблема с горячей? Дома из-под крана холодную тоже никто не пьет, а в чайник все наливают, кипятят. На борту то же самое, и вода та же.
— А мне нравится верить, что кофе на борту такой мерзкий, потому что в нем кофеина нет. Поддерживаю стереотип.
Расскажи немного об отношениях с коллегами. У вас всё так же, как на земле, или есть какие-то особенности? Дедовщина встречается?
— Я очень рада, что наша авиакомпания стала развиваться быстрыми темпами. У нас сейчас и самолетов новых много, и по карьерной лестнице проще подняться. Например, я всего около года летала, и меня повысили до старшего бортпроводника. Не всегда, конечно, хорошо работается, когда ты молодой старший, а в твоей бригаде люди, летающие по 20−30 лет. Да, и такие есть! И замечание сделать как-то неловко, и на брифинге про безопасность что-то спросить. Но это уже психологическое, это просто нужно победить в себе, такое и в любой другой профессии встречается.
Есть, конечно, халтурщики с особым подходом к работе: «Я свое отлетал за 17 лет, теперь ты в салон ходи и на вызовы бегай». Здесь главное вовремя пресечь такое поведение: мы на работе, и зарплату одинаковую получаем, так что вперед. А иногда наоборот бывает: человек летает больше чем мне лет, и продолжает работать на высочайшем уровне. С такими никогда и нигде не пропадешь, это настоящие бортпроводники!
Дедовщины особой нет. Командиры-инструктора могут повоспитывать молодых старших бортпроводников, заковыристые вопросы по безопасности позадавать, но умным людям, любящим свою работу и стремящимся все делать правильно, это лишь на пользу идет. Мы ведь в мире авиации почти роботы, у нас всё по документам: как стоять, что говорить, какое действие идет за другим. Но, несмотря на жесткий регламент, иногда реагировать приходиться быстро, и нестандартных ситуаций тоже случается много.
Коллеги, в основном, все очень хорошие, приятные люди — и бортпроводники, и пилоты. Есть индивидуумы, с которыми почти всем сложно летать, но, идя на рейс, мы смотрим, с кем предстоит лететь, и заранее настраиваем себя. Экипаж всегда разный, совпадаем мы очень редко: рейс отлетал, и до свидания, если и увидимся, то не скоро. Да и вообще не факт, что увидимся: некоторые бортпроводники летают по 15 лет, и ни разу не были на одном рейсе друг с другом. В плане отношений с коллегами это и есть главное отличие нашей работы от многих «земных» профессий.
— А корпоративы у вас случаются? Или внутренние коммуникации никак не поддерживаются руководством?
— Да, корпоративы есть. Они просто огромные, там не только летные и кабинные экипажи собираются, но и весь наземный персонал, поэтому всё равно все по своим компаниям стоят.
— Часто ли встречаются «проблемные» пассажиры? На каких рейсах их обычно больше всего?
— Я не люблю летать в Бангкок. Пассажирам многим башню сносит от того, что они в Тай летят, уж не знаю почему. Причем инциденты и на рейсах туда, и обратно случаются. Недавно был случай у коллег: рейс Бангкок-Новосибирск, а на борту пьяный в стельку умник концерт устроил. Его соседи по креслу сказали, что он в Тае два года в тюрьме отсидел, только откинулся и вот домой возвращается. Из-за него чуть в Монголии не сели вместо Новосибирска, хорошо, что пассажиры помогли ему руки-ноги скотчем замотать, так и он и пролежал до посадки.
Вообще в последнее время дебоширов меньше стало, тьфу-тьфу-тьфу; все хотят спокойно долететь и чужому комфорту не мешать.
— То есть ты поддерживаешь запрет алкоголя на российских рейсах? А что насчет электронных сигарет?
— Да, конечно поддерживаю! У нас в мире без запретов и строгих штрафов закон не писан. У людей, летящих на отдых, вообще притупляется чувство ответственности. Они себе и так позволяют многое, скандалят постоянно, а представь, что будет, если они все еще и в самолете пить и курить начнут? Вот если бы разрешили с борта таких скидывать сразу, тогда другой разговор. И это я сейчас не только о русских говорю. Нет плохих национальностей, есть невоспитанные люди.
Почему ввели запрет на электронки и айкос (система электронного нагревания табака — прим. ред) я тоже понимаю. Представь, к примеру, куришь ты айкос, а какой-нибудь дурачок — у нас все правила и законы для них придуманы — решит, что это сигареты и тоже решит покурить, а горящий бычок в мусорку кинет. Это мгновенный пожар. Печально, правда? Поэтому я строго к такому на борту отношусь. Часто бывает, что не увидишь, кто покурил, но почувствуешь запах сигарет/электронки/айкоса. Тогда я по громкой связи читаю пассажирам информацию о запрете курения и в красках расписываю, какие меру будут предприняты к провинившемуся в аэропорту назначения.
Я думаю, что по поводу айкоса должны внести информацию дополнительную, потому что некоторые пассажиры предоставляют какие-то документы, подтверждающие, что это и не сигарета, и не электронка. Просто скандальных прецедентов пока не было.
Рискнуть покурить можно, конечно, но ты же никогда не знаешь, кто старший бортпроводник и КВС (командир воздушного судна — прим. ред), и в каком они настроении. Некоторые пальчиком погрозят и скажут больше так не делать, а попадешь на строго кэпа, он и сдаст всех. Еще важно понимать, что в каждой стране разные правила: у нас штраф терпимый, а где-то могут и в тюрьму за такое посадить на сутки. Пьяным на борт приходить тоже не советую: один бортпроводник рукой махнет, другой сразу же снимет. А есть и те, кто без разговоров снимают с рейса: хоть правила и одинаковые, человеческий фактор никто не отменял. И это не только российских авиакомпаний касается.
— Бывали ли в твоей практике аварийные ситуации? Как бортпроводник ты одобряешь все правила безопасности, или думаешь, что без каких-то можно было бы обойтись?
— Безопасность для меня вообще больная тема. Аварийных случаев у меня не было и, надеюсь, никогда не будет, но к безопасности я все равно отношусь очень щепетильно.
Например, в бизнес-классе есть телега с посудой, и девочки, чтобы было удобнее работать, часто ее выдвигают полностью, так, что она стоит ничем не закрепленная. Это нормально, так даже инструктора учат делать, но ведь в любой момент мы можем на воздушную яму наткнуться, может произойти разгерметизация. Я очень боюсь, когда так делают, потому что в подобных случаях меня это телегой просто прибьет. Так что если я в бизнесе остаюсь, то все убираю и обязательно закрепляю, либо иду в эконом помогать — пусть девочка там одна остается с этой телегой наедине.
Но вот когда пассажиры не реагируют на просьбы о соблюдении безопасности или начинают спорить — это просто уму непостижимо! Вам вообще не нужно размышлять над этим, это наша обязанность! Сказали — сделай. Ладно еще авиарежим, мы не будем каждый телефон проверять, — хотя мне и непонятно, почему люди этому так сопротивляются, все равно же связь скоро пропадет, тем более мы даже не просим выключить экран телефона, как это на азиатских авиалиниях делают, — а вот сумки с аварийных выходов убирать ну просто необходимо!
Представляете, что может случиться, если проход будет завален сумками в момент эвакуации? Ведь такая, казалось бы, мелочь, будет стоить человеческих жизней. Бывает, все пристегнуты, всё убрано, я ряды проверила, дошла до хвоста, возвращаюсь обратно, а бабули все свои сумочки похватали снова и сидят довольные. Я спрашиваю: «Мы зачем вас сейчас всех пристегивали, всё убирали? Ничего же здесь не было!», а они: «Ну да, мы только что достали!». И опять всё по новой.
Или как-то пассажир за минуту до посадки решил, что ребенок будет сидеть у него на руках, и просто посадил его на колени. Я скорее достаю ремень для ребенка, пристегиваю, а пассажир: «Ну дееевочки, зачем вам это надо?». Нам зачем? Здесь уже только аварийная ситуация поможет понять, зачем это нужно ВАМ.
Была одна история. Рейс из Бишкека, летит киргизка с подругой и двумя близнецами до двух лет, у каждой на руках по ребенку. На посадке я это увидела и сразу им сказала, что садиться на один блок кресел им нельзя. Дело в том, что на один блок из трех кресел идут четыре кислородные маски, соответственно, на руках в каждом блоке может быть только один ребенок.
Подхожу к их местам — они, конечно, уже вместе сидят. Я снова говорю, что им нужно рассесться, пытаюсь доступно объяснить, что это влияет на их же безопасность, рассказываю про маски. Ухожу, прошу коллег проконтролировать. На проверке перед взлетом снова прохожу мимо и вижу, что ситуация не изменилась. Естественно, сложно сохранять спокойствие, когда приходится несколько раз повторять одно и то же, но я делаю это еще раз, потом еще раз, женщина в слезы и в отказ. В общем, она с места не сдвинулась, пока ее за руку не взяли и не перетащили.
После взлета подхожу к ней с водой, чтобы помочь успокоится, а она говорит: «Понимаете, если рассадить детей, то они будут сильно плакать, и люди вокруг будут жаловаться и кричать на меня, чтобы я их успокоила». И снова в слезы. Дети действительно плакали, мама плакала, я сама уже чуть не рыдала. Это до чего дошло наше общество, что мать готова жертвовать безопасностью своих детей, чтобы не мешать другим?
— Есть ли в твоей работе что-то более изматывающее, чем постоянное общение с пассажирами?
— Для меня самое тяжелое в работе — это проблемы со сном. Я плохо переношу ночные рейсы, а если они еще и длинные, и разворотные, то вообще атас. Вот, например, рейс в Пекин: прихожу на работу за полтора часа до вылета, затем полет четыре часа, по прилете катаемся по ВПП (взлетно-посадочное поле — прим.ред.) полчаса, потом стоянка час, опять катаемся минут 20, потом еще минут 15−30 ждем очереди на вылет, обратно еще четыре с половиной часа лететь и послеполетные процедуры еще полчаса занимают. В лучшем случае на таких рейсах на ногах находишься часов 12−13, и все это ночью, с китайцами, и каждую минуту ты должен отвечать за безопасность полета, улыбаться пассажирам, поддерживать их — бывает тяжело. Другой разговор, если лететь не туда-обратно, а остаться в Пекине, это интересно.
Или вот есть короткие рейсы между соседними городами, которые меньше двух часов длятся: на работе нужно быть к шести утра, значит, просыпаешься часа в три-четыре, — то есть особо не поспишь, а если и уснул, то просыпаться сложно — приезжаешь на работу, и налета только три часа, а потом обратно. То есть лучше в Пекин слетать с налетом в 8−9 часов. Поэтому самое печальное в работе, что со сном беда.
— А к джетлагу не привыкаешь?
— С джетлагом со временем всё хуже: если раньше я спала везде и всегда, то сейчас перед рейсом уснуть не могу. Зато как на самолет прихожу, сразу спать охота! Таблетки пить не хочется, с таким графиком и подсесть легко, поэтому я потом дома максимально отсыпаюсь.
Вот и получается, что мы такие же люди, и организм у нас так же на все реагирует, и уши так же как у всех закладывает:)
— Я бы так точно не смогла. Наверняка же вам полагаются какие-нибудь бонусы, поощрения?
— Да, есть бонусы в виде очень недорогих билетов (но не бесплатных!). Они есть почти у всех работников авиакомпаний. И это прекрасно!
Такие билеты называются стенд-бай: если после регистрации всех пассажиров остались свободные места, мы можем этим воспользоваться и улететь очень дешево. Причем не только своей авиакомпанией, но и всеми партнерами, а их много. Бортпроводники могут до 99 раз в год так летать. Иногда бывает весело. Например, девчонки-коллеги недавно приехали в аэропорт, хотели куда-то полететь, хотя и знали, что там 100% загрузка, все занято. А в последний момент кого-то с рейса сняли, кто-то опоздал, вот они и улетели. И обратно так же! Это просто суперудача, такое редко бывает. Зимой, весной, когда пассажиров меньше, наши шансы такими билетами воспользоваться сильно возрастают.
Бывают и подтвержденные места, когда место для тебя забронировано и оплачено, и ты точно знаешь, что улетишь. Но такие билеты дают всего раз в год только летным и кабинным экипажам, да и то только тем, кто отработал больше трех лет.
Еще я считаю бонусом возможность где-то побывать в рамках работы. Я вот люблю Сеул всем сердцем, там и косметики накупить можно, и мест красивых очень много, и пассажиры туда летают приятные. Муж тоже может по стэнд-бай билетам со мной летать до 12 раз в год, но за свой счет, конечно. И все-таки я больше люблю отпуск совместный: даже когда ты несколько дней находишься в другой стране, ты все равно на работе, поэтому особо не расслабишься. Пить алкоголь в рабочее время нам строго запрещено, за это увольняют, и подобных случаев уже много было. Поздно возвращаться нельзя, оставаться в другом месте можно только с разрешения КВС.
— А визы специальные вам оформляют?
— Нет. Аэрофлот делает визу в США сотрудникам, потому что там даже экипажу без визы нельзя находиться. Мы в Штаты не летаем, а в Европе экипажу можно быть без визы, но там все равно ограничения есть. Например, прилетаешь в Прагу, и гулять можешь только по городу, нельзя покидать его пределы.
Но меня это не расстраивает: как показала практика, путешественник из меня хреновый. Я чилить больше люблю:) Иногда так все надоедает, что даже отпуска дома провожу, хотя шла в эту работу отчасти из-за путешествий. Но я не одна такая, многие из нас после долгого перелета вообще из номера никуда не выходят, отсыпаются, особенно если уже бывали в этом месте не один раз.
— Здесь я вас прекрасно понимаю. Даже путешествия приедаются, если становятся обязанностью. Как ты с этим справляешься? Отпуск?
— Главное — это отдых. Не только в отпуске, но и перед полетом, и после него. Сон, баня и бассейн лучше всего помогают мне силы восстановить.
Отпуска нам дают 70 дней в году — это самый большой бонус, его даже не всегда весь получается отгулять. Обычно выходит дней 50, но этого тоже достаточно. Остальные дни копятся, и когда бортпроводники не нужны, всех отправляют в отпуска. Это не всегда удобно, потому что внепланово, но что поделаешь. Я смотрю на ситуацию позитивно: отпуск — это же прекрасно! С таким отдыхом не перегораешь, и по возвращении любишь свою работу с новой силой:)
— 70 дней отпуска! Получается, и рабочих часов много?
— Мы летаем норму: 80 часов в месяц, при желании максимум 90. Получается, что чем рейсы длиннее, тем меньше раз на работу приходишь. Короткие рейсы, как ни странно, отнимают больше времени, я уже приводила пример выше — так можешь и 6/1 работать. И никуда не деться, работаем. Летом вообще график очень плотный, отпуска в это время всего две недели дают, и то не всегда. Поэтому летом мы предоставляем отпуск вам, а сами чаще зимой отдыхаем.
— Ну и самое главное: ты еще любуешься небом? Не пропали теплые чувства к работе?
— Несмотря на очевидные минусы и сложности, работу свою люблю и до сих пор смотрю в иллюминатор с открытым ртом. Мне нравится с пассажирами работать. Конечно, раздражают иногда, но все мы люди. Как-то мой любимый блогер-бортпроводник сказала, что люди — это как математическая задачка, которую нужно решить. Вот человек, вот его проблема и тебе нужно найти подход к нему. Мне эти ее слова очень помогли, я теперь всегда так на ситуацию смотрю. Иногда помог кому-то, и так хорошо становится! А если у бортпроводника этих ощущений нет — значит, нужно менять профессию.