Немного очень страшный рассказ
-Вам прекрасно известна гипотеза о том, что произойдет с человеком, если он будет падать в черную дыру… Ну как же? Если представить, что человек на корабле падает к центру черной дыры, то для внешнего наблюдателя, его коллеги на другом корабле, который летит вокруг дыры, или пролетает мимо… так вот для внешнего наблюдателя, человек, падающий в черную дыру, будет приближаться к ней бесконечно долго. Наблюдатель уже отойдет в мир иной, а его потомки продолжат наблюдение, но ни один из них не дождётся когда человек, летящий на корабле к центру черной дыры, достигнет своей цели. Такой вот парадокс. Завязнет в пространстве-времени, как муха в сиропе.
Алексею было тяжело вспоминать любую информацию, особенно научную. Да, да, он помнил этот парадокс, но при чём тут все это. И вообще, что это за человек, Алексей его не знает. Зачем он пришёл к старому больному человеку?
Незнакомец словно услышал.
-Я Александр Кротов. Имя ничего вам не скажет. Я биохимик. Я не родственник и не охотник за наследством. Трудно поверить, но мне от вас ничего не нужно. Я пришел… как говорили в старину: засвидетельствовать своё почтение… своей профессией, всеми своими открытиями я обязан вам. Алексей Петрович, вы вдохновили меня своими рассказами, ещё в детстве. Я увлёкся фантастикой, я прочел всё, что сумел отыскать… ваши идеи о бессмертии человека.
-Я не верю в бессмертие человека, - сухо, с усилием сказал лежащий на больничной койке человек, обвешанный датчиками и капельницами. – Во всяком случае, слишком поздно для меня.
-Вот именно. Мы ведем эксперименты, в кои-то веки у нас появилось финансирование, нашлись спонсоры… Но мы не успеваем. Мы решаем одну проблему – вырастает другая. Вы многие предугадали в своих книгах. В общем, вы умрёте, и тут мы ничего не можем поделать.
-С чем же вы тогда пришли?
-С одним очень смелым приглашением… если вернуться к аналогии с черной дырой…
-Боюсь у вас мало времени для аналогий, - прохрипел старик, Кротов смутился, с опозданием поняв, что писатель шутит.
-Так вот у нас всё наоборот. Вот это вещество, - Кротов потряс ампулой с синим раствором, - словно заставляет вас оказаться в ситуации черной дыры. Только наоборот.
-Не понимаю.
-Приняв его перед э… уходом, вы резко стимулируете мозг. Он начинает работать с усиленной мощностью, пуская в ход все резервы (больше они ему не понадобятся), в результате возникает парадокс: эффект растянутого времени… Мозг словно ускоряется, электрические импульсы, биохимические реакции… течение мысли. Для сознания время словно перестаёт существовать, как в черной дыре, а для внешнего наблюдателя всё идёт как обычно: умирающий умирает, его, простите, хоронят, и всё.
-Сколько длится эффект?
-Мы точно не знаем. Всё на стадии эксперимента. Предположительно время ускоряется так (для умирающего), словно он проживает ещё несколько лет. Мы не испытывали ничего на людях.
-Поэтому вы пришли ко мне?
-Если честно, то да.
-Можно было с этого и начинать, а то «ваш поклонник», «обязан вам выбором профессии».
-Но это - тоже правда. Одно другому не мешает. Вы боитесь смерти, я знаю, вы говорили в интервью, это раз, вы сторонники прогресса, науки, это два, я думаю, вам будет интересно попробовать продлить свою жизнь на несколько лет… пусть и виртуально, пусть как будто во сне…
Старик молчал. Долго. Потом произнес:
-В конце концов, вы могли бы вколоть свой препарат и без моего согласия.
-Да, но без вашего согласия – грош цена была бы всему эксперименту. Он был бы незаконным, все добытые сведения преступными.
-Когда и кого это останавливало?
-Да, но мы же имеем дело не с какой-то военной технологией. Так что же вы скажете, Алексей Петрович?
-У меня не выбора. Валяйте. Как всё будет?
-Подпишете согласие. Я подключу вас к аппарату. Как только он зафиксирует агонию, тут же введет вам в мозг вот препарат. Далее приборы попробуют снять с вашего угасающего сознания всю возможную информацию.
Александр говорил торопливо, словно боялся, что умирающий передумает. Когда всё было готово для эксперимента, Кротов, едва сдерживая радость, сказал писателю несколько ободряющих слов и ушел обедать. Когда он вернулся, всё было кончено. Медсестра отключала приборы, санитары ждали с каталкой. Ассистент Кротова, которого он оставил дежурить в палате, собирал аппаратуру.
Лицо Алексея Петровича приобрело монументальность, морщины, казалось, углубились, умиротворение и покой выражала маска, когда-то бывшая лицом забытого писателя-фантаста.
-Сколько? – спросил Кротов у ассистента.
-Много. Не хватило памяти.
-Ничего себе.
-Вот именно.
Тело переложили на каталку и вывезли в морг. А через два дня с соблюдением всех положенных процедур похоронили.
На поминках ассистент спросил у Кротова:
-Он что, всё-таки умер?
-Конечно, умер.
-Так в чём фишка?
-А фишка, как ты выразился в том, мой друг, что в тот момент, когда его сердце остановилось, он прожил вечность.
-А нам не хватило памяти всю эту его жизнь в вечности записать?
-Ну вот, всё же понимаешь, а прикидываешься.
-Да мне уточнить просто.
Аппарат, поддерживающий жизнь дряхлого тела, тревожно запищал и Алексей Петрович проснулся. Аппарат надрывался, но врач так и не появился. Вместо реаниматолога писатель увидел Кротова. Тот, поглаживая рыжую бороду, с улыбкой смотрел на фантаста.
-Чему вы улыбаетесь? Я, кажется, сейчас умру, - обиженно произнес Алексей Петрович.
-А вот и нет! Ошибаетесь, драгоценный мой Алексей Петрович! Теперь вы не умрёте!
-Чего же так пищит этот прибор?
-А это вам только кажется.
Прибор смолк.
-Действительно, видимо сбой. Значит, ещё поживу.
-И вот тут вы ошибаетесь! Вы уже не поживёте. Ну не как раньше. Через несколько секунд вас не станет, но для вас эти секунды могут не наступить никогда, ну, если этот прохвост, то есть я, Кротов, не ошибся. А вернее, я – это не я, дорогой Алексей Петрович.
-А кто же вы?
-А я - это вы.
-То есть?
-А вот так. Вы создаёте мой образ, образ реального Кротова, но, заметьте, не самого Кротова, а субличность в своем сознании, Кротова, каким себе представляете.
-Я что сошел с ума?
-В некотором роде. Ваш мозг сейчас работает на гиперфорсаже. Вы видите реальность, которую сами создаёте. Добро пожаловать в солипстическую реальность.
-Я реалист и атеист.
-Совершенно не важно. Вы теперь можете быть кем угодно, сколько угодно и, заметьте, только одна сволочь может вас осудить и вам позавидовать?
-Какая сволочь?
-Только вы сами!
-Но я же говорю с вами?
-А я очень реалистичный фантом вашего сознания.
-Значит, я умер…
-Да нет же! Ну что за глупость! Вы иногда мне моего ассистента напоминаете, - Кротов, который не Кротов, постучал по столу, - Бросьте прикидываться, вы всё понимаете правильно. Вставайте!
-Я умираю.
-Вставайте! Эксперимент под названием «Жизнь» продолжается!
Алексей Петрович попробовал пошевелиться, дикая боль прожгла тело.
-Ерунда, вам только кажется, - навис над ним Кротов, и, схватив за руку, одним рывком поднял писателя. Трубки и датчики полетели по сторонам. Но приборы не пищали.
Алексей Петрович больше не чувствовал боль, вернее, она спряталась куда-то вглубь. Наоборот, он ощутил даже некоторый прилив сил и легкую эйфорию.
-Ну, вот видите, любезный Алексей Петрович, вы совершенно здоровы… и даже молоды, если захотите!
Первый шаг фантаст сделал осторожно, но потом понял, что бояться нечего, он подошел к окну, жалюзи открылись. Хлынул солнечный свет. За окнами бушевала весна. Ветер нес лепестки цветущих садов. Вдали плескалось море, которого никогда не было в том городе, где родился и умер Алексей Петрович.
-Впереди новая жизнь, - воодушевленно сказал Кротов и распахнул окно. В палату ворвались звуки и запахи больничного сада и близких городских улиц. – Надеюсь, мой реальный двойник доведет своё изобретение до массового производства и подарит всем эту последнюю вечность!
Сергей Решетнев