Фамилия: Гутман
Возраст: 73 года
Процент потери волос: 100%
Я только – только начал свою работу в Ан-Теке.
Он пришел на первичную консультацию за пятнадцать минут до назначенного времени. На его абсолютно лысой голове лежала, приклеенная в двух местах скотчем, ермолка. Мы прошли ко мне в кабинет.
«Как я буду его диагностировать?» — подумал я – «Я ведь даже не могу взять образцы волос».
— Мистер Гутман, а что вы конкретно ожидаете от лечения?
— Я жду чуда.
«Чудес не бывает» — хотел ответить я, но вспомнил, что предо мной ортодоксальный иудей, и произнес только: «Хм». После паузы я сказал:
— Мистер Гутман, хочу быть с вами откровенным. Вы лысели примерно сорок лет.
— Пятьдесят лет, — поправил меня он.
— Хорошо, пятьдесят лет. Согласно науке трихологии, на лысом участке корень отмирает через 5-6 лет и фолликул закрывается. Там уже не может быть волоса, потому что его не может быть. Я не думаю, что вам стоит тратить время и деньги на обреченные на провал попытки.
И вдруг я услышал каменный голос (так, наверное, вещал Моисей у горы Синай):
— Кто вы такой, молодой человек, чтобы за меня решать, что мне стоит делать в моей жизни, а чего не стоит. Мне семьдесят три года. Я работал с тринадцати лет. Я похоронил жену год назад. Я дал образование двум сыновьям – один из них богатый адвокат, другой – богатый доктор. Сейчас я на пенсии. У меня есть деньги, и я хочу их тратить на себя, я это заслужил. И может быть ОДИН ВОЛОС, на макушке, мне принесет больше счастья, чем сто тысяч волос кому-нибудь другому. Я даю на синагогу каждый год и молюсь Богу каждый день. Я верю, что у меня вырастут волосы.
— Ну, что ж, пойдемте на процедуру, — только и смог ответить я.
— Я хочу купить пятьсот сеансов.
— Купите. Десять тысяч долларов.
— У меня наличные.
— Хорошо, берем и наличные.
Мистер Гутман приходил три раза в неделю. Один раз в неделю я его осматривал, каждый раз он меня спрашивал: «Ну, как?», и каждый раз я ему отвечал: «Никак».
— Надо лучше молиться и Бог услышит.
— Да, конечно.
Он ходил, как дети в школу. Каждый раз он что-то приносил – то цветы, то вино, то сладости. Его все обожали. Но чуда не происходило.
И вдруг, через девять месяцев, на очередном осмотре, я остолбенел: по всей поверхности его скальпа, я увидел черные, коротенькие (миллиметра два, не больше), крепенькие волосики.
— Вы видите то, что вижу я? – с видом Давида, только что повергшего Голиафа, спросил мистер Гутман.
— Я вижу. – С трудом произнес я, — но не верю своим глазам.
— Поверьте. Толи еще будет. Хвала Всевышнему.
На него съезжались посмотреть специалисты со всей Америки и Канады. Один даже прилетел из Франции. И никто не верил и все разводили руками. Мы перевели его на самую активную терапию. Три тройных бустера в неделю. Рост волос продолжался еще семь месяцев.
Наконец, я ему сказал.
– Мистер Гутман, по моему мнению, вы достигли максимума. У вас покрытие составляет 75-80%, пора заканчивать.
— На этот раз я возражать не буду. Не надо испытывать Бога. Он и так дал мне больше, чем я рассчитывал. Спасибо Ему и вам, доктор.
— Мистер Гутман, у вас еще осталось больше ста неиспользованных процедур. Мы вам должны деньги.
— О чем вы говорите, доктор. Как вам не стыдно. Благослови вас Господь.
И он ушел. Счастливейший из смертных, какого я когда–либо видел.
P.S. каждый Новый год (еврейский конечно), я звонил мистеру Гутману с пожеланиями и поздравлениями, пока однажды, автомат не ответил, что телефон отключен…
P.P.S как жалко, что я не воспитывался в религиозной семье.
Автор: Александр Алексеевич Лейбман, врач-трихолог
Основатель и главный научный консультант трихологической клиники Лаборатория Ан-Тек в Москве