Командование не забыло о брошенном на латание прорыва полке и отправило ему на помощь танковую бригаду и механизированный корпус. Они были на подходе, надо было продержаться всего час, может два. Но так случилось, что ближе всего к нашим позициям оказалась гаубичная батарея. Артиллеристы собирались на полном ходу выкатиться на позиции и ударить по танкам прямо наводкой, но… за лесом на батарею налетели юнкерсы. После бомбежки пушки почти все уцелели, а вот тягачи… Ни одного не осталось. Но солдат не солдат, если он не может найти выход из безвыходной ситуации и комбат выход нашел. Он решил бить с закрытых позиций и послал к нам корректировщика старшину Музафарова с заданием найти командира полка и управлять огнем батареи. И все бы хорошо, если бы мы знали, где командир находится, и если бы старшину не зацепило шальным осколком.
Все это Музафаров рассказал, пока мы перевязывали его индивидуальным пакетом прямо поверх набухшей от крови гимнастерки.
- Тебе командир, зачем нужен? – спросил Виталий Палыч, поправляя очки. – Вон танки, вон поле, вот рация, корректируй!
- Еще немного и нечего будет корректировать! – крикнул я, пригибаясь от близкого разрыва. – Кругом будут одни фашисты!
- Нужна высота. – Прохрипел Музафаров. – Для корректировки…
Я знал только одно подходящее место.
- Колокольня сойдет?
Артиллерист кивнул. Круг замкнулся. Снова мы, пригибаясь под пулями, тащили раненного к церкви.
В церкви старшине стало совсем плохо, он впадал в забытье и временами терял сознание. Ни о каком подъеме на колокольню не могло быть даже речи.
От спасения нас отделяло всего несколько десятков ступеней вверх. Но было ясно, что старшина их не преодолеть не сможет.
- Я пойду. – сказал вдруг Палыч. – Старшина, говори позывной.
- Ты не сможешь, – почти прошептал старшина.
- Смогу, – с горькой усмешкой сказал Палыч. – Я учился на корректировщика, пока не отчислили из-за зрения и… из-за того, что высоты боюсь.
- Позывной «Ростов», – сказал старшина. – Рацию возьми. Обращаться умеешь?
- Умею. – Ответил Виталий Палыч. Потом повернулся ко мне и сказал.- Вытащи старшину из церкви и займи позицию у того подбитого танка. Когда немцы поймут, откуда корректируют огонь, они полезут на церковь, как мухи на… мед. Тут ты их и покосишь…
- А вну…
- Внутри оставаться нельзя, окружат и гранатами забросают. Маневра нет, и один ты всю церковь не удержишь.
Он всегда умел находить такие доводы, против которых просто нечего сказать.
Мы не прощались. Бледный как мел Палыч достал из-за пазухи дедовский крест, посмотрев на него, спрятал обратно, махнул на прощанье мне рукой и стал подниматься по лестнице. Я, взвалив на плечи раненного старшину и взяв в одну руку ружье и пулемет, перебежками бросился к подбитому танку.
Продолжение следует...