Глава 6.
Кроме всего прочего, Бахметову удалось раздобыть текст письма, в корне перевернувшего всё представление о деле. О нём расскажу поподробнее. Адресатом письма был хозяин фонда; отправитель, увы, остался анонимом. Текст был отправлен по электронной почте десять лет назад – он был составлен на английском и плохом русском языках. Письмо было официальное и больше напоминало очень подробную инструкцию по проведению бизнес-семинаров для «юных» – как было отмечено автором – «талантов». Отправитель указывал хозяину принципы работы с молодёжью; и все они – так или иначе – упирались в процесс интерактивного обучения слушателей в русле общечеловеческих ценностей.
В начале текста шла преамбула с констатацией факта победы в мировом пространстве системы просвещения, цивилизационого прогресса, западных подходов организации социальных институтов и ещё бог знает чего; затем уже давались конкретные указания организаторам семинаров. Состав всех собираемых участников не должен был быть меньше сотни человек из числа самых демократично настроенных юношей и девушек – все слушатели должны были быть отобраны после тщательных собеседований о вопросах развития мировой демократии. Встречи должны были проходить в Москве, и, отчего-то чаще – на что Бахметов даже усмехнулся – в Литве, Украине и Польше.
Смешным казалось и обстоятельство отбора «талантов» не по признакам профпригодности, а по преданности делу демократизации и глобализации. «Таланты» предлагалось набирать в студенческой среде, в клубах по интересам, в разного рода неформальных организациях. Автор советовал избегать поиски слушателей в среде армии, всяких госструктур и – для Бахметова это прозвучало странно – «среди маргиналов». Задачами обучения были провозглашены навыки быстрой самоорганизации, оперативной и качественной помощи каждого члена команды коллегам, и – это тоже звучало почти комично – эффективного подчинения этой команды своему руководителю.
Основным методом обучения почему-то объявлялся «флеш-моб» – в нём должны были участвовать буквально все – и руководители, и подчинённые. Флеш-мобы должны были проводиться постоянно, по разным поводам, в разных формах, в разных составах и количествах людей. Автор требовал предусмотреть наличие одинаковой одежды для участников акции – на неё нельзя было жалеть «никаких средств и усилий». Главным призывом составителя инструкции было непрекращающееся вовлечение всё новых «талантов» в работу семинаров – друзья должны были приводить своих друзей, парни – своих девушек и т. д.
Смех – смехом, – думал Бахметов, – но здесь явно чувствуется несовпадение заявленных и целеполагающих парадигм. Логика понимания этой ситуации Сергеем поначалу была такова – ну, почему бы находящемуся в постоянном развитии западному фонду не иметь необходимость проводить семинары для подготовки кадров из числа местных жителей? Кадры должны быть юны и талантливы, и ментальность их сознания должна соответствовать западным ценностям. То что, что слушатели делились на пятёрки, в каждой из которых был свой руководитель – почти не смущало – виделось обычное правило организации труда; ясным было и требование быть всё время на связи друг с другом в течение любого часа суток. Флеш-мобы вообще казались игровой формой организации молодёжи – весело и забавно. Непонятным было только то, что четверо членов пятёрок должны были беспрекословно подчиняться руководителю – зачем будущим сотрудникам инвестиционного фонда почти военная субординация? И это – при постоянных заклинаниях о сохранении и развитии общечеловеческих ценностей.
В суде этот документ вряд ли был Бахметову полезен, но пищу для размышлений дал. Ну, вроде бы, забавляется молодёжь, – с всё более нарастающей к вопросу иронией усмехался Сергей. – Ну, надо же ей как-то трясти телами – в дискотеке, на футбольном стадионе, на пресловутых флеш-мобах. Ну, надо же самим молодым искать себе подобных сверстников и сверстниц – обычная игра инфантилов. Но пятёрки, но субординация – в какую-то секунду пробила догадка. – Как это похоже на … – некоторое время Бахметов ещё не мог подобрать слова для определения значений; но вдруг в каком-то смысловом треске осознал, что перед ним открывается обычная схема силовой борьбы в составе группы. И борьбы, судя по всему, политической. Неужели и защита тюленей, – шла следом не проявленная; и, возможно, совершенно нелогичная идея, – есть всего лишь пошлая завеса политической борьбы?
Ну, вот, – опять приходится топтать стезю политики. Не любимая мной тема; да как от такой оторвёшься? Размышлял не раз – отчего политики становится так много в нашей жизни? Спорили бы все об искусстве, о вопросах нравственных взлётов и падений духа; но нет – в наши дни всё, всё наперебой упирается в политику. Ответ на загадку существует – хотя, может, я и не прав, – мир, видно, слишком близко подошёл к черте самоорганизации нового типа; или, если нравится, политического самоопределения на десятки лет вперёд. Теменем все это чувствуют, и не могут избавиться от наваждения возврата во всех своих диспутах-рассказах к темам политики.
Что касается искусств, здесь давным-давно я сделал для себя нехитрый вывод: пока всё в обществе спокойно, можно подумать об искусстве и даже о духе; лишь сгущается над головой туча перемен, доставай из кармана чёртика политических смыслов – в конце концов, они тебе помогут пережить абсурд всех перестроек мира. Вот и этот том, увы, целиком оказался втянут в бахметовские размышления о политике – за что готов каяться на все стороны света. Но в силах ли мы справиться с временем перемен? С другой стороны, в окружении этих самых политических смыслов никто нам не мешает мечтать о высоком. Идея почти абсурдная; но ведь и сам человек устроен абсурдно.
АЛЕКСАНДР АЛАКШИН. БРЮССЕЛЬСКИЙ СЧЁТ. СПб., 2016. С. 91–94.
"БРЮССЕЛЬСКИЙ СЧЁТ" – ПРОДОЛЖЕНИЕ "ПЕТЕРБУРГСКОГО РОМАНА" И "МОСКОВСКОГО РОМАНА".
ПЕРИОД ВЫНУЖДЕННОГО ДОМАШНЕГО ЗАТОЧЕНИЯ МОЖНО НАЙТИ СЕБЕ ЗАНЯТИЕ ПО ДУШЕ – МОЖНО СМОТРЕТЬ ТВ ПЕРЕДАЧИ ПРО КОРОНОВИРУС, ЧИТАТЬ О НЁМ БЕСКОНЕЧНЫЕ СТАТЬИ; ДА МАЛО ЛИ ЧТО ЕЩЁ ДЕЛАТЬ?
НО НЕ ЛУЧШЕ ЛИ НА ПАРУ НЕДЕЛЬ ВООБЩЕ ЗАБЫТЬ ПРО ЭТУ НАПАСТЬ? А ТАМ, ГЛЯДИШЬ, ЖИЗНЬ НАЛАДИТСЯ.
ЕСТЬ И СРЕДСТВО ОТВЛЕЧЕНИЯ – ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ "ПЕТЕРБУРГСКИЙ РОМАН". В НЁМ НЕТ ЧЕРНУХИ; А ЕСТЬ ТЕПЛО ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ, ВОЛШЕБСТВО ПЕТЕРБУРГСКОГО КОСМОСА И ЗАХВАТЫВАЮЩИЙ СЮЖЕТ.