XI
«Господи, помоги! Защити землю нашу. Спаси людей наших от врагов видимых и невидимых. Дай сил и терпения и не оставь нас в трудную минуту. Укажи путь нам истинный во избавление от Дракона огненного. Помоги, Господи!»
Мысли Штефана и Драгоша оказались на редкость синхронными. Они оба стояли перед крестом и думали, думали… Сосредоточенно думали. А потом разом приложили ладони свои к цветку. И…
Грянул гром!
Реут, до сих пор лениво несущий свои воды, вдруг забурлил, потемнел и поднялся вверх стеной до самых до облаков. И на стене этой… появилась картина!
Князь с господарем, не отнимая рук от креста, во все глаза смотрели на чудо.
Горы… высокие сменяли друг друга… на них густой лес… вот неприступные скалы… и город между скалами стоит неизвестный… а дальше, выше города этого, ближе к горной вершине, — свет. Жёлтый, слепящий, но вовсе не солнечный. Он светил, притягивая к себе как магнит… и холодил26, пробирая до самых костей. Ух-х-х…
Штефан с Драгошем вздрогнули и отпрянули от креста. И тут же видение исчезло, и река вновь вернулась в свои берега. Словно и не было ничего.
Мужчины переглянулись.
— К Спиридону! Надо ему рассказать.
— Ну как? Видели что-нибудь? — спросил тот у вернувшихся.
— Ох, отче, ещё как видели. Да ты и сам, наверное, рассмотрел всё в деталях. Река же была и перед твоими глазами.
— Я и сейчас её прекрасно наблюдаю — вон она, мирно течёт там внизу, — Спиридон махнул рукой в сторону Реута. — Но! — он поднял кверху указательный палец. — Видеть и смотреть — это разные вещи. Смотреть может каждый, а видит только тот, кто прикладывается к кресту… Сегодня, судари, это были вы. Рассказывайте, что вам там выпало.
— Карпаты видели, — Драгош доверительно сделал шаг-другой к старцу. — Хребты, чащи лесные. Город новый, нам о нём дозорный раньше докладывал. И выше города, на одной из вершин, свет. Странный такой — яркий и в то же самое время холодный. Даже мурашки по коже… Всё. Больше ничего не было.
— Понятно. Ну, что тут сказать… В свете этом сила драконова заключена — врага нашего, что из глубины небес прилетел полонить наши родные земли. Надобно его забрать и отнести на святую гору Афон. Ту, что в Греции. И там вам уже разъяснят, что со светом этим делать далее. Не медлите ни минуты, отправляйтесь прямо сейчас.
— Благослови, Спиридон.
— Благословляю.
Перекрестил и поцеловал каждого в лоб.
В тот же день они и отправились. Едва вернулись из монастыря, велели собрать провизии, седлать лошадей, поели перед дорогой и поехали.
Долго скакали — и днём, и ночью. Старались не останавливаться, но остановиться всё же пришлось. И сами устали, да и кони утомились изрядно. Благо, на пути им встретился небольшой придорожный кабачок.
— Здравствуй, хозяин. А есть ли в твоей корчме свободная комната? Мы с товарищем желаем остановиться здесь на ночлег.
— И комната есть, и ужин имеется, — хозяин таверны услужливо протёр тряпкой стойку и вышел из-за неё навстречу приехавшим. — Коли заплатите, господа хорошие, всё к вашим услугам.
— Заплатим, не переживай. Держи золотой. И коней наших на ночь определи — в тёплый сарай отведи и овса им вдоволь задай.
Хозяин кабачка с опаской взял деньги.
— А настоящая ли монета? — попробовал её на зуб. — А то вон те двое хвалились, что богачи, а у самих вместо золота камни одни. Даже за ужин расплатиться не могут.
Он кивнул на дальний угол помещения. Там за скромной трапезой — хлеб, лук, сыр и вода — сидели двое мужчин.
— С чего это ты, любезный, решил, что они богачи? — Штефан недоумённо повернулся к хозяину заведения. — По виду не скажешь. Один смахивает на купца средней руки, другой вообще похож на крестьянина. Откуда у простых людей золото?!
— Да вы сами у них спросите. А я пока ужин соберу. Куда прикажете отнести?
— Здесь сядем, у камина.
Хозяин кивнул и резво скрылся за дверью кухни.
Штефан подошёл к очагу, озяб с дороги. А Драгош… Он направился к тем двоим, что пригорюнились за столом.
— Добрый вечер вам, путники, — поздоровался князь с присутствующими. — Хозяин корчмы сказал, вас постигла беда…
— Кому добрый, боярин, а кому и не очень, — угрюмо ответил старший из них и отломил кусок хлеба. — Проходи, не стой над душой.
— Что ж ты хлеб пустой-то жуёшь? — он бросил взгляд на Штефана, тот одобрительно качнул головой. — Давайте так: мы накормим вас ужином, а вы за это поведаете нам свою историю. По рукам?
Мужчины переглянулись. И разом, голодные, ответили:
— Согласны!
— Ну, тогда милости просим к нашему столу. Вот, кстати, и ужин подоспел.
На столе появилась чорба27, дымящаяся мамалыга со шкварками, брынза, ветчина большими ломтями на деревянном блюде, каравай хлеба, ещё тёплого. Кувшин красного домашнего вина. Ммм… Недолго думая, все принялись за еду.
— Ваше здоровье, благородные странники!
— Будем!
А утолив первый голод, разговорились.
— Так что же всё-таки у вас приключилось? — Штефан пригубил из своего стакана и вопросительно посмотрел на нечаянных сотрапезников.
Первым ответил тот, что крестьянского вида.
— А вот что. Я — чабан, и была у меня отара овец, голов больше ста. Тучные овцы, и шерсть у них такая мягкая да шелковистая. Потому что пас я своих животных на самых лучших пастбищах Карпатских предгорий! А однажды решил подняться выше — услышал, что ближе к небу трава сочнее и вода питьевая чище. Пошёл. Погнал стадо. И правда, больше корма там оказалось. И вода на высоте просто отменная. А потом, — потемнел он лицом, — человека встретил. Внешне — как ты или я. Обычный совсем. Хотя… Задним умом сейчас понимаю, что было в нём что-то всё-таки не то.
— Что значит «не то»? — спросил Драгош.
— Да взгляд у него был какой-то чужой — огненный и холодный, пронзающий в самое сердце. И рука одна всё время в перчатке. Странно это. Что одна…
— И что же он от тебя хотел?
— Предложил продать ему стадо. И дал мне за него сто золотых. Целых сто золотых монет! Сразу. Ох, никогда раньше не держал в руках такое богатство. Я все их тщательно пересчитал, попробовал на зуб, аккуратно сложил в кошель и… Какой же я был глупец! Боже! Какой же я был…
— Почему? — одновременно воскликнули и Штефан, и Драгош.
— Да потому, что монеты эти — не деньги вовсе, а самые настоящие камни. Вот, полюбуйтесь.
Он достал из-за пазухи скромного вида полотняный мешочек и высыпал его содержимое между тарелок. В самом деле, камни. Чёрные, плоские, тяжёлые и ровно сто штук. Над столом повисла тишина. Ненадолго. Её прервал второй мужчина.
— И у меня такие же за пазухой. Даже в два раза больше, — он вздохнул и сплюнул в огонь.
— Ты тоже продал чужаку свою отару? — повернулся в его сторону Штефан.
— Нет, господин хороший, отары у меня не было. У меня были ткани, я же купец. Полная повозка разноцветных полотен — шерсть, сукно, бархат… даже тончайшего китайского шёлка несколько отрезов. Ехал с ними на ярмарку. Один был в дороге, спокойно же сейчас у нас в стране, храни Господь славного нашего господаря Штефана, — он поднял за государя чарку и выпил её до дна. Остальные тоже выпили. Купец промокнул хлебом губы, закусил им же и продолжил. — Так вот, ехал я, ехал, как глядь, намедни утром, — стоит ровно посередине дороги дух какой-то. Придержал я поводья, перекрестился, плюнул для верности через плечо на землю, снова тронулся в путь. Подъезжаю ближе, смотрю — не призрак это. Человек. Точь-в-точь такой самый, как вот он сейчас рассказывал, — купец кивнул на пастуха. — Остановил повозку взглядом, подошёл ко мне и говорит, что… поизносился слегка. Продай, дескать, мне ткани свои, и дам я тебе за всё две сотни денег. Золотых монет.
— Ну, а ты? — Драгош подался вперёд.
— Ну, а что я? Продал. За такие деньжищи отдал вместе с конём и повозкой. Каждый золотой пересчитал, на зуб каждый попробовал — не фальшивый ли — и отдал. Весь свой скарб целиком. Спрятал деньги в кошель да за пазуху и пошёл налегке. А когда устал, таверна эта попалась. Заглянул в неё, ужин заказал, полез расплатиться… Посмотрел, а — чур меня! — вместо денег камни. Как только не умер в тот момент, даже не понимаю.
— М-да-а-а…
В комнате вновь воцарилось молчание.
Купец вынул и свой кошелёк и тоже высыпал камни на стол. Точно такие же — плоские, чёрные. Штефан с князем задумчиво стали их перебирать. Рассматривать. Рассматривать…
Как вдруг, почти сразу же, каждый из них вытащил из общей массы по одному. Показали камни друг другу. «Знак». — «Да, метка». Переглянулись.
— А не могли бы вы, люди добрые, подарить нам по камешку в память о нашей здесь нечаянной встрече? Уж больно рассказы у вас удивительные.
Теперь купец с пастухом взглядами обменялись. Пожали плечами. И в один голос ответили:
— Да хоть все. Какой от них прок? Ценности никакой, да и тяжесть от них для нас лишняя. Забирайте.
— Замечательно!
.
Примечание:
26) В космосе температура равна почти абсолютному нулю (минус 270,425 градуса по Цельсию).
27) Молдавский суп.