Утро для Порошенко выдалось нерадостным. Дико болела голова с перепоя, в квартире едко воняло гарью, серой и смолой. Распахнутые с вечера сейфы оказались закрытыми, а ключей, сколько Петр не искал, найти не удалось. В тягостном раздумье он тупо уставился на пустые бутылки, с трудом припоминая события недавнего сна. Из прострации его вывел телефонный рингтон. В трубке он услышал встревоженный голос Турчинова, - Петро! Ты в курсе, какая ерунда творится с деньгами? На бумажках поменялись все портреты, никто ничего не понимает! Москали, что ли, такие шутки вытворяют? Это же светопреставление!
- Еще какое! – еле ворочая пересохшим языком, отозвался Порошенко, - москали тут не при делах, тут все гораздо круче. Я вот разберусь, тебе потом расскажу.
Вслед за Турчиновым по очереди отзвонились Парубий, Яценюк, который почему-то стал заикаться, сумасшедший Омелян, унылый Грицак , наконец, рыдающая в растрепанных чувствах жена Марина – у нее сорвались какие-то важные покупки. Все задавали Петру один вопрос – откуда эта напасть и когда она закончится? Ответа у него, естественно, не было. Раздался и еще один звонок, и вежливый голос пригласил Петра Алексеевича «прибыть в офис Службы безпеки, чтобы ответить на несколько вопросов».
«Несколько вопросов» вылились в трехчасовой допрос, в ходе которого Петро то потел, то холодел, то краснел, то покрывался мертвенной бледностью. Ему был предъявлен протокол допроса официантки Олены Микитюк, рассказавшей, что он заставлял ее принимать фальшивые деньги. Яценюк в своих сбивчивых показаниях вообще все свалил на Петра, уверяя, что он ничего не знает, а все деньги были из кармана Порошенко.
Окончательно добили Петра показания того самого рыжего официанта, который по документам значился как Микола Чертопхаев. Он нагло утверждал, что Порошенко рассказал ему, как он печатает эти банкноты на своей вилле в Испании, как изображенные на них герои через нечистую силу дали Петру согласие быть на банкнотах, и как Петр поделился с ним мечтой – подменить своими деньгами всю мировую валютную массу в долларах, евро, фунтах, франках, юанях, йенах и рублях, а так же шекелях, занюханных тугриках и северокорейских вонах, где вождь – отец Ким Ир сен будет изображен в вышиванке и с висячими гайдамацкими усами.
В завершение очкастенький следователь продемонстрировал Петру новую, только что введенную в оборот купюру в 200 гривен. На ней вместо моложавой Леси Украинки была изображена совершенно обнаженная женщина с лицом президента Зеленского. Сидела она на коленях у Порошенко, томно обнимая его за шею правой рукой, а в левой держала щит, на котором было написано «У Порошенка мы трастуемо».
- Петр Алексеевич, - вкрадчиво пропел следователь, - а эти купюры мы изъяли при обыске у вашей супруги. Как вы можете объяснить этот факт? Ну, вижу, вы утомлены, расскажете при следующей нашей встрече.
В заключение следователь объявил Петру официальную «пидозру», то есть признал его подозреваемым по делу о «фальшивомонетничестве в особо крупных размерах» и порекомендовал никуда не отлучаться из Киева. На ватных ногах Порошенко двинулся к выходу из кабинета и, оглянувшись, обомлел – из-за стола на него, нагло осклабившись, смотрела рожа рыжего официанта.
- Вы не переживайте, Петр Алексеевич. Деньги ваши в порядке, но ведь вы отдали их в управление папе Соросу, и теперь можете пользоваться ими только с его разрешения. Помните?
Петр посмотрел на руку, увидел свежий порез, сразу все вспомнил и вздохнул с облегчением,
- Ну если СБУ заодно с Соросом, можно ничего не бояться!