Продолжение.
Завернули куда-то среди пятиэтажек, покрутились среди них и подъехали к подъезду одной из них.
--Пошли зайдем, я только чаю попью и всё, а то ведь ночь не спал, усну за рулем, - предложил водитель.
--Я тороплюсь, иди, только быстро, -ответила я.
--Ты что? Мало ли кто тут ходит в пять утра! Да и темнота кругом, машину выключу - холодно будет. Давай быстро зайдем на минутку,--убедительно произнес водитель.
--Ну только чтоб действительно быстро, - нехотя согласилась я, вняв его аргументам. Выходить из теплой машины не хотелось, но недостаток жизненного опыта и желание помочь человеку, боязнь обидеть старшего своим упрямством, сделали своё. Пошла.
Водитель действительно пошел на кухню налил себе чаю, а из комнаты вышел мужчина, лет так пятидесяти, весьма побитый жизнью, лысоват, толстоват, однако видно, что трудом рабочего не изможден, одет в шелковый халат . Галантно предложил раздеться, взяв пальто, повесил на вешалку и предложил пройти. Квартира была обставлена хорошо, тяжелые портьеры прикрывали капроновую тюль, что было тогда не во всех домах и квартирах. Стеллажи с книгами, ковры. На подоконнике стоял графин с прозрачной жидкостью и плавающими в ней кружками лимонов, рядом - такой же, но с вишневого цвета настойкой.
--Не хотите ли выпить немножко, заметив мой взгляд спросил хозяин. У меня отличная наливка - сам делаю! Попробуйте, вам понравится.
-- Нет, что Вы, я не пью, - отказалась я, понимая, что что-то идет не так. А в душе росло негодование: старый мужик, неужели не понимает, что в моём возрасте не пьют, да и как можно предлагать пить мне, я ему во внучки гожусь?!
--Я режиссер, служу в драмтеатре, у вас замечательные данные, вы не балерина, нам как раз в кордебалет требуются танцовщицы, вы подошли бы идеально, - нарисовал мне радужную картину режиссер.
--Правда? - загорелась я. Как вы догадались? Я закончила хореографическую школу при Доме Культуры в своем городе, немного успокоившись, ответила я. Правда, чего бояться, старый дяденька, да еще режиссер, да в краевом драмтеатре. Вон какой холеный, разве может такой человек быть негодяем. Всё это мигом пронеслось у меня в голове и я окончательно успокоилась.
--Девочка, это видно сразу, конечно, я помогу вам и замолвлю за вас слово. Но надо выпить, уважьте нашу компанию, - он настойчиво стал совать мне рюмку с вишневой жидкостью.
-- Да не буду я пить! Запротестовала я, отодвигаясь в угол и с мольбой посмотрела на таксиста, который невозмутимо пил чай и молчал. Отстаньте от меня! А режиссер все теснил меня , чуть не насильно стараясь влить вино. Мне и отступать было уже некуда. Угол, а выход из него загораживает этот сумасшедший боров со своей наливкой.
--Напрасно вы сопротивляетесь, барышня, вы ведь сами пришли сюда, а как вы выйдете отсюда - будет зависеть только от вас, - с нажимом и некоторой угрозой, впрочем с улыбочкой, ответил режиссер.
И тут только до меня дошла истинная цель привоза меня, бестолковую, на эту квартиру. Делать нечего. Надо срочно что-то придумать. Я снова взглянула на водителя. Он держал нейтралитет и молчал.