Глава 6
Ангел-хранитель.
- Куда теперь? - спросил сидящий справа от Седого боец по кличке Удав. Вообще-то его звали Николаем, но он так привык к прозвищу, что оно стало его основным именем, куда более точно отражающим суть животной натуры флегматичного, но чрезвычайно жестокого детины с бугрящимися мускулами и почти плоской широченной рожей, лишенной и намека на крупицу интеллекта.
Седой, сидящий за рулем "Форда", и ухом не повел, проигнорировав вопрос своего напарника-недоумка, а лишь криво усмехнулся и достал портативную рацию. Связавшись со второй группой, он коротко проинструктировал старшего и включил зажигание.
- Какого черта нам делать на «Фёдоровских дачах»? - не унимался Удав, с трудом борясь с зевотой. - Всю ночь, что ли, будем мотаться?
- Заткнись, - холодно оборвал его Седой. - Заказчик получил наводку. Надо проверить.
Удав не стал пререкаться, а предпочел "заткнуться" и снова тупо уставился в лобовое стекло, задремав с открытыми глазами. Они рыскали по городу вот уже несколько часов в поисках парня, с которым следовало "аккуратно разобраться", но пока безрезультатно, хотя и проверили почти все адреса, где тот мог найти прибежище. На эту операцию Ваха бросил все свои лучшие силы во главе с Седым, которому и раньше поручал наиболее щекотливые и сложные дела по ликвидации или похищению неугодных ему людей. Обычно Седой работал в одиночку, но в связи со срочностью и важностью заказа потребовалось привлечь к поиску едва ли не половину бойцов бригады. Шесть машин с крепкими и шустрыми парнями прочесывали город и одновременно расставляли сеть среди киоскеров, лоточников, проституток и прочих осведомителей, находящихся под "крышей" банды.
Седой не сомневался, что в ближайшие часы они выйдут на след парня, в "самоубийстве" которого был заинтересован босс. Дальнейшая реализация заказа не представлялась особо проблематичной для профессионала, половину своей сознательной жизни занимавшегося кровавым ремеслом. Седой сменил немало хозяев, работая на спецслужбы, а затем и на криминальных "королей". Седому было безразлично, кто его хозяин или заказчик, лишь бы платили хорошие деньги. В этом смысле криминал был намного предпочтительнее спецслужб.
Доехав до московской магистрали и свернув под железнодорожный мост, Седой остановил машину на заправке и подождал вторую группу, подъехавшую минут через десять на темно-зеленой "десятке". Коротко переговорив с ее водителем, Седой выехал на шоссе и повернул в сторону поселка. "Десятка" последовала за "Фордом", держась на приличном расстоянии. Бандиты не торопились, жертва вряд ли подозревала о приближающейся опасности, если, конечно, наводка верна. Вскоре обе машины миновали погрузившийся в сон поселок с редкими уличными фонарями и кое-где светящимися окнами, спустились с косогора и тихо покатили по неширокой асфальтовой дороге, рассекающей надвое большой дачный массив. По обе стороны потянулись заборы, прерываемые узкими проездами дачных улочек. Свет фар выхватывал из темноты таблички с их названиями, прибитые к столбам электросети, и Седой внимательно считывал их, стараясь не пропустить нужную. "3-я Яблоневая", "4-я Яблоневая", "5-я Яблоневая"... "Форд" тихо скрипнул тормозами и съехал на обочину. "Десятка" припарковалась метрах в трех позади, сразу выключив фары.
- Удав, - негромко окликнул Седой своего напарника и ткнул его кулаком в бок.
- А! Что?.. - встрепенулся тот, очнувшись от дремы. - Приехали?..
- Приехали, - усмехнулся Седой. - Протри лупы и на выход.
Удав сладко зевнул, хрустнул челюстями и, пробормотав какое-то ругательство, неуклюже вылез из машины вслед за боссом. Седой же, оглядевшись, подождал, когда подойдут остальные бойцы, и распорядился:
- Наш "клиент" должен быть на 35-м участке. Туда пойду я и Удав, а вы заблокируйте улицу со стороны канала и перекройте соседнюю, пятую. Приметы парня все помнят? - спросил Седой и, увидев кивки, продолжил: - Напоминаю, никакой стрельбы. Взять нужно тихо и живым. Понятно?
Бойцы снова закивали головами, и Седой без лишних слов зашагал к углу крайней дачи. Удав замешкался и, опомнившись, поспешил за ним, поднимая пыль своими огромными, 46-го размера ботинками, постоянно цепляющими камни на обочине.
Из кромешной тьмы на Дмитрия наплывали неясные видения. Наплывали и таяли, словно сотканные из тумана... Он пытался понять их смысл, но постоянно соскальзывал в темноту, едва сознание начинало постигать значение образов, несших в себе нечто тревожное и угрожающее. Видения становились все навязчивее и отчетливее, в них все явственнее ощущалась опасность, угрожающая его жизни. Где-то в глубине мозга зазвучал чей-то настойчивый голос, твердивший ему: "Очнись! Очнись!.. Спасайся!", но Горин не мог найти в себе силы выкарабкаться из кошмарного сна.
Вдруг что-то словно толкнуло его, да так, что он содрогнулся всем телом и испуганно открыл глаза. Тьма не исчезла, но это уже не была абсолютная тьма бездны, из которой его вытолкнула неведомая сила, а просто темнота ночи. Дмитрий понял это быстро, лишь только глаза смогли различать предметы в комнате и более светлый квадрат окна с ситцевыми занавесками. Горин рывком поднялся с дивана, возмущенно заскрипевшего пружинами, и со страхом прислушался. Тишина... Вдали еле слышно прогромыхал железнодорожный состав, и снова все стихло. Тяжело вздохнув, Дмитрий растер лицо ладонями, прогоняя остатки сна, но тревога и страх не исчезли. Напротив, сердце все сильнее билось в груди, а по коже пробежали неприятные мурашки. "Да что же это со мной?.. - подумал он. - Чего я так боюсь? Здесь же нет никого, да и никто не знает, что я здесь... Снится всякая дрянь, нервы ни к черту..."
Осторожно ступая, он вышел на крыльцо и вдохнул прохладный ночной воздух. Вокруг по-прежнему было тихо. Дачный поселок безмятежно спал, погруженный в туманную темноту. Лишь кое-где горели одинокие огни. Не имея часов, Дмитрий не мог определить точное время, но интуитивно чувствовал, что до рассвета еще далеко. И все же, несмотря на тихую умиротворенность, царившую вокруг, странное беспокойство не покидало его.
Горин снова прислушался. Все его чувства обострились до предела, а мозг снова заработал четко и ясно, словно заблокировав на время трагические переживания и воспоминания. Минут пять он стоял на крыльце неподвижно, ощущая, как растет напряжение во всем теле, но ничего не происходило. Решив, что это нервное, Дмитрий уже хотел было вернуться в дом, как вдруг ему показалось, что он слышит слабый звук моторов. Шум был настолько тихим и неясным, что он с трудом определил направление, откуда тот исходил. Сердце забилось так, словно хотело выскочить из груди, а в мозгу вновь зазвучал тревожный голос: "Беги!.. Беги!.."
Где-то затявкала собачонка, почуяв присутствие чужаков, и неожиданно смолкла, оборвав лай. Что-то вновь подтолкнуло Горина к действию. Дмитрий быстро спустился с крыльца и крадучись подошел к калитке. Осторожно выглянув в проезд, он вдруг увидел в конце улицы два темных силуэта. Не зная, кто эти люди, он интуитивно почувствовал исходящую от них угрозу. Приближающаяся опасность была почти осязаемой, и Дмитрий, повинуясь инстинкту самосохранения, быстро прикинул варианты бегства. Еще до конца не осознавая происходящего, он закрыл калитку и, стараясь не шуметь, быстро пошел в глубь сада к забору, отделяющему участок на соседней улице.
Продравшись сквозь заросли малины, Горин взобрался на забор. Под ногой хрустнула прогнившая штакетина, и он едва не повис на кольях, содрав на руке кожу. Перевалив через забор и прислушавшись, Горин уловил тихие шаги, доносящиеся со стороны улицы. Сомнений не оставалось: кем бы ни были незваные гости, а пришли они по его душу.
Выбравшись на дорожку, Дмитрий очень осторожно пошел по ней к двухэтажному кирпичному дому. Он знал, что хозяев в нем нет, но оставаться здесь было небезопасно. Раз уж его ищут, то наверняка проверят близлежащие участки, да и весь массив прочешут основательно. "Кто же это? - с беспокойством и недоумением подумал Горин. - Милиция?.. Что-то не похоже. Менты не стали бы стрелять в собачку. Стрелять? А с чего я взял, что ее пристрелили? - только теперь он понял, почему так внезапно оборвался лай бедного животного, и внутри все похолодело. - Вот черт! Выстрела я не слышал, значит, стреляли с глушителем... Неужели?.. - внезапная догадка заставила скривиться в горькой гримасе. - Значит, О'Кей натравил на меня своих бандюг! Подонок!.. Ну вот, Димка, ты и стал дичью. На тебя объявлена охота и с лицензией и без... Что же делать? Что?!"
Отчаяние захлестнуло его, и к горлу подступил горький комок. Он чувствовал себя затравленным зверем, беззащитным перед дикой несправедливостью и жестокостью мира, в котором ему пришлось жить.
Собравшись с духом, Дмитрий переборол в себе минутную слабость и сконцентрировался на происходящем. Обойдя дом, он осторожно открыл дверь, запертую лишь на задвижку, и вошел внутрь. Лестница, ведущая на второй этаж, находилась тут же, в небольшом холле, где он оказался. Дмитрий быстро поднялся наверх и отыскал окно, из которого был виден дом и участок Серегиной дачи. То, что там происходило, заставило его помрачнеть и обеспокоиться еще больше. Он увидел, как возле калитки осторожно возились двое мужчин, а затем она открылась, и один из них вошел в сад. В лунном свете тускло блеснул пистолет, когда непрошеный гость остановился, прислушиваясь, возле крыльца.
Смотреть, что будет дальше, не было времени и смысла. Дмитрий уже понял, с какой целью нанесен ему визит, и поспешил к противоположной стороне дома. Чутье и здравомыслие подсказывали ему, что следует хорошенько осмотреться, прежде чем выберешься из временного убежища. Он вышел на балкон и, прижавшись к стене, внимательно посмотрел на соседнюю улицу. Поблизости никого не было, но это еще не означало, что его не ждет засада. Он предельно напряг зрение и слух, и его почти звериное чутье подсказало, что опасность поджидает на концах улочки. Он не видел своих врагов, но интуитивно чувствовал их присутствие именно там. Из-за дома донеслись чуть слышимые звуки. Видимо, те двое, что вошли на дачу через калитку, уже убедились, что дичь упорхнула из своего пристанища, а, значит, вся компания сейчас приступит к поиску. Дмитрий понял, что нельзя оставаться ни секунды в этом доме, и поспешил вниз, ступая по лестнице мягко, словно кошка.
У калитки он остановился, затратив минуту на безуспешные попытки открыть ее. Дверь была заперта на замок, и ему ничего не оставалось, как перелезть через забор. Это было опасно вдвойне, так как его могли заметить те, кто перекрыл выходы из улицы, да и та парочка, что искала его на даче Сереги, тоже, но выбора не было. Горин в одно мгновение оказался на заборе и, спрыгнув вниз, распластался на земле. Оглядевшись по сторонам и мысленно отметив, что его не засекли, Дмитрий пополз к ближайшей даче на противоположной стороне улицы. Еще минута потребовалась на то, чтобы преодолеть очередной забор и бегом пересечь участок...
Калитка открылась без скрипа, и Седой, жестом приказав Удаву остаться снаружи, бесшумно пошел по дорожке к дому. У крыльца он остановился и, увидев, что дверь приоткрыта, достал пистолет. Прислушавшись и не услышав никакого движения, Седой очень осторожно поднялся на крыльцо и нежно нажал на дверь, увеличив щель. Он проскользнул в нее, словно призрак, не произведя ни малейшего шороха, и внимательно огляделся.
В доме было темнее, чем в саду, но глаза быстро адаптировались, и он разглядел скромное убранство небольшой комнаты, обставленной старой мебелью и служившей, судя по всему, чем-то вроде прихожей, кухни и столовой одновременно. Здесь стояли стол с табуретками, допотопный холодильник, электроплита, пара тумбочек, шкаф и кожаный диван, а у самой двери - встроенный в стену гардероб, где, должно быть, висело тряпье для работы в саду. В передней никого не было, но по обе стороны от дивана находились еще две двери, ведущие в смежные комнаты. Седой проверил и их, но спальни были пусты. Похоже, в них вообще давно никто не жил: на полу и на мебели лежал толстый слой пыли, а с кроватей не убраны покрывала из дешевого гобелена. Он коснулся их рукой и тоже ощутил пыль, брезгливо поморщившись.
Вернувшись в переднюю, Седой с раздражением подумал, что наводка оказалась липой, и уже хотел дать отбой, как вдруг холодильник забился в конвульсиях, задребезжав всем своим нутром. Довольно усмехнувшись, Седой открыл дверцу, и губы растянулись еще шире. Внутри лежали продукты, запасов которых хватило бы на неделю для одного человека, и все они были свежими. Он даже понюхал батон колбасы, срез которой еще не успел обветриться. Быстро оглядевшись, Седой обнаружил сумку, стоящую на полу у тумбочки, а в ней - полотенце, мыло, смену белья и прочие мелочи. Сомнений не оставалось: "клиент" действительно обосновался в этой берлоге, но что-то его вспугнуло, и он рванул отсюда. Поразмыслив, Седой пришел к выводу, что парень "сделал ноги" только что и, значит, не мог далеко уйти, а это уже вселяло уверенность, что охота завершится успешно.
Прихватив сумку, Седой вышел в сад и негромко окликнул Удава. Тот поспешил на зов, но увидев, что босс один, разочарованно спросил:
- А где же парень? Опять лажа?
- Он здесь был только что, - ответил Седой. - Быстро проверь соседние дачи, он не мог далеко уйти. Возьми-ка сумку, может пригодиться.
Бросив "трофей" Удаву, Седой достал рацию и вызвал все группы.
- Птичка улетела из гнезда, - сказал он негромко. - Всем немедленно подтянуться к Федоровке и заблокировать дороги в город. Общий сбор через полчаса у автохозяйства. Оттуда начнете облаву в сторону дач. Перекройте все, что только возможно, не оставьте ни одной щели. Как поняли?
Выслушав ответы старших групп, Седой удовлетворенно хмыкнул и отдал распоряжение своим людям:
- Болт, Хмурый, Гиви, не дайте ему выбраться к каналу и на дорогу и контролируйте все улицы по убывающей. Он должен где-то проявиться. Тогда повисните на нем, как клещи. Мы погоним его в сторону города и зажмем со всех сторон.
Отключив рацию, он бегом направился в глубь сада к заднему забору. Меньше минуты ему потребовалось, чтобы найти следы бегства Горина. Сломанная штакетина красноречиво указывала на это...
Дмитрий не мог поверить своему необычайному везению, благодаря которому ему удалось проскользнуть сквозь цепь преследователей, обложивших его со всех сторон и все туже затягивающих петлю вокруг него. Это случилось в поселке, куда он выбрался после изнуряющего сумасшедшего "кросса", преодолев десятки заборов и прочих препятствий, не имея возможности воспользоваться иным путем, кроме как бежать через дачные участки. Бандиты висели у него на пятках и гнали, словно зайца, не давая ни минуты, чтобы перевести дух и осмысленно оценить ситуацию. Два или три раза он даже слышал за своей спиной их возбужденные и злые голоса и топот ног. Мерзавцы разве что не улюлюкали в глумливом азарте, когда он попадал в поле их зрения. В эти мгновения ему было особенно страшно, и страх подстегивал его, мобилизуя последние остатки сил. Он пытался петлять, чтобы сбить преследователей со своего следа, но всюду натыкался на них, и тогда приходилось затрачивать еще больше энергии и сноровки, чтобы вновь оторваться хоть на чуть-чуть. Дмитрий понимал, что рано или поздно они настигнут его, и только инстинкт самосохранения заставлял продолжать борьбу до конца, презрев ее обреченность и оттягивая трагическую развязку. Наверное, то же самое чувствовал и заяц, за которым охотилась стая голодных волков...
В своем отчаянном беге он старался избегать те дачные участки, где, возможно, ночевали люди, подсознательно понимая, что искать у них спасения бесполезно. Он только подвергнет их бессмысленному риску, да и кто из обывателей встанет на его защиту или хотя бы поможет укрыться?! Приходилось рассчитывать только на свои силы и на чудо.
Спасительное чудо произошло тогда, когда он, спотыкаясь от предельной усталости и едва волоча ноги, свернул за угол кирпичной ограды новой церкви, выстроенной почти в центре поселка. С ужасом Дмитрий увидел медленно катящий по улице автомобиль. В свете его фар, отбрасывая зловещие тени, двигались две темные фигуры. С противоположной стороны улицы тоже блеснули огни, а в темноте переулка алел светлячок сигареты. Бежать было некуда, а сзади приближались преследователи.
"Все, конец! - затравленно подумал Горин. - Больше не могу, да и зачем?.." И все же что-то, почти помимо его воли, заставило Дмитрия сделать еще несколько шагов до незапертых ворот церковного дворика. Протиснувшись меж массивных, витиевато украшенных литьем створок, он бросился ничком за стриженную зеленую ограду, окаймляющую посыпанную мелким гравием дорожку, и, тяжело дыша, распластался на газоне. В груди саднило и жгло огнем, а во рту было солоно и сухо. Горин никак не мог унять распаленное дыхание, воздух вырывался из горла с громким свистом, и он до боли стиснул зубы на сжатой в кулак исцарапанной и грязной руке, чтобы не выдать своего присутствия этим предательским звуком. Он отчетливо слышал урчание мотора и даже негромкое переругивание бандитов, видимо, потерявших его и теперь выясняющих, кто из них виноват в этом. Дмитрий так ослаб, что ничто больше не могло заставить его подняться на ноги, даже угроза смерти. Он перевернулся на спину и стал ждать развязки, тоскливо глядя на золоченый крест над луковкой церкви, поблескивающий в первых лучах рассвета.
Шум мотора и шагов быстро приближался, еще минута, и свора подонков войдет во двор церкви и найдет его, но Дмитрия почти не волновала дальнейшая судьба. Он желал лишь одного: чтобы все поскорее закончилось. Он посмотрел на крест, мысленно взывая Бога к справедливости, и вдруг ему показалось, что тот озарился каким-то удивительно чистым голубым сиянием. Сияние окутало купол, а затем и всю церковь, которая словно засветилась изнутри. Это длилось лишь мгновение, и Дмитрий решил, что необычное свечение ему привиделось из-за усталости, или же с ним сыграл шутку оптический эффект рассветных лучей, отраженных от позолоты. Вздохнув, он закрыл глаза и расслабился, блаженно наслаждаясь последними мгновениями жизни и стараясь думать лишь о хорошем. Все, что происходило вне его, куда-то отдалялось и теряло смысл, а он стремительно погружался в океан воспоминаний, проносящихся перед его мысленным взором подобно вихрю.
Голоса и топот ног были совсем близко, за оградой, но Горин уже не боялся встречи с бандитами. Страх перед смертью исчез, и он лишь сожалел, что не успел оправдаться в своей невиновности и разобраться, кто же на самом деле виноват в смерти Кати.
За оградой же происходило что-то необычное и важное. Дмитрий не сразу понял, что так возбудило бандитов, оживленно кричащих что-то наперебой и куда-то враз побежавших. По удаляющемуся топоту ног Горин догадался, что не он вызвал среди них такой переполох. Открыв глаза, он с трудом поднялся и выглянул за ворота. Увиденное поразило его: вся шайка гналась за каким-то парнем, бегущим по улице легко и непринужденно. Мимо ограды одна за другой промчались две машины, но Горин почему-то был уверен, что им не догнать неизвестного. "Спасибо тебе, Боже! Кто бы ты ни был - спасибо!" - с благодарностью подумал он и выскользнул за ворота...