Предыдущие части можно найти здесь.
Полковник Г.Ф. Одинцов, командир артиллерийской группы:
18 июля 1941 года полковник Машошин вызвал меня на свой командный пункт (КП дивизии находился в с. Ретюнь). Здесь уже находились полковники Родин и Фомин (начальник артиллерии 177-й дивизии), начальник штаба подполковник Павлов. Разговор пошёл о согласованных действиях на завтрашний день. Пехоте 177-й дивизии предстояло выбить противника из поселка и с железнодорожной станции Плюсса.
Полковник Машошин отдал боевой приказ, в котором четко определялись задачи каждой из частей.
Утром на вражеские позиции обрушился огонь артиллерии средних и крупных калибров. А когда она перенесла огонь за неприятельский передний край, двинулись вперед стрелковые батальоны. 483-й стрелковый полк отбросил гитлеровцев на четыре километра, танковый и мотострелковый полки очистили от врага районный центр Плюссу. Однако вражеское командование, создав перевес сил, вновь двинуло на Плюссу свои войска. Посёлок нам вскоре пришлось оставить.
На войну, как в турпоход
В 1941-м в походных ранцах Вермахта было около полутора миллионов фотоаппаратов, такое впечатление, что они собрались в туристический поход с приключениями, а не на войну. Немецкие солдаты и офицеры дотошно фиксировали каждый шаг по советской земле. Особенно любили снимать наших убитых, пленных и разбитую технику Красной Армии. Не гнушались снимать расстрелы и виселицы с людьми. Но зачастую им приходилось снимать свою разбитую технику и захоронения немецких солдат.
Практически в любом немецком солдатском альбоме времен войны, обязательно есть фотографии могил сослуживцев. От одиночных, с берёзовым крестом или крестом из штакетин забора и стальным шлемом похороненного, до могил со стандартными крестами и целых мемориальных кладбищ.
Полковник Г.Ф. Одинцов, командир артиллерийской группы:
На Киевском шоссе в это время наших войск было мало. Гитлеровцы, сбив небольшие заслоны, колонной двинулись в направлении на Городец.
Мне позвонил начальник артиллерии 177-й дивизии полковник Фомин:
«К вам торопятся гости. Целая колонна. Необходимо любой ценой её остановить».
Я взобрался на дерево и поднёс к глазам бинокль. Свежий утренний ветер разгонял туман, повисший над заболоченной равниной. Отчётливо стала видна серая лента дороги. Вся она была запружена танками, транспортом и людьми...
Вражеская колонна, растянувшись почти на два километра, медленно двигалась по шоссе. До неё оставалось ещё с километр.
Когда голова колонны подошла к рубежу НЗО (неподвижный заградительный огонь), по моей команде загремели залпы дивизионов. В колонне всё перемешалось. Разъехаться было невозможно, гитлеровцы бросали машины и орудия, разбегались. Между тем огневой шквал «прогуливался» по шоссе. Горели машины, автоцистерны, повозки. Вражеская колонна была полностью разгромлена.
Пехота, воспользовавшись артиллерийским ударом и замешательством в стане противника, пошла в атаку, заняла населенный пункт Заполье.
19 июля 1941 года
19 июля 1941 г. Командир 177 СД Полковник Машошин командующему войсками северо-западного направления Маршалу Советского Союза Клименту Ефремовичу Ворошилову:
Клименту Ефремовичу Ворошилову:
1. Пять танков КВ получил, из них на ходу два. Остальные требуют ремонта.
В одном танке отказала коробка передач, в другом отказал стартер, в третьем мотор работает с перебоями.
2. Командир танкового батальона не прибыл...
7. Механики-водители. Из 5 прибывших, хорошо подготовлен один. Остальные подготовлены слабо.
Полковник Г.Ф. Одинцов, командир артиллерийской группы:
День 19 июля 1941 года был очень напряжённым. Утром после артиллерийской подготовки стрелковые батальоны 177-й дивизии и 24-й мотострелковый полк, поддержанный танковым батальоном, решительно атаковали вражеские позиции. Бой носил исключительно упорный характер, дело иногда доходило до рукопашных схваток. Враг яростно сопротивлялся, но к вечеру вынужден был оставить посёлок Плюссу, куда ворвались наши танки и мотострелки...
Значительного успеха добился 483-й стрелковый полк, которым командовал подполковник Н.М. Харитонов. Он пробился к реке Плюссе, а 502-й стрелковый подполковника Я.Ш. Шапиро продвинулся вперед на четыре километра, завязал бой за деревню Подпитье.
«Жаль, что у нас силёнок маловато, – говорил полковник Машошин. – А то рванули бы дальше, погнали бы фашистов на десятки километров».
Из журнала боевых действий 177 СД:
«20.07.41 г. Противник с целью удержания за собой м. Плюсса, как узла шоссейных дорог, ведущих к Кингисеппу, Гдову, Луге выбросил против 3-го МСП подвижную группу в 100 а/машин мотопехоты, 30 танков с Гдовского направления по шоссе на м. Плюсса. К 2.00 противник подошел сев. зап. м. Плюсса и атакой фланга и тыла, при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня, овладел м. Плюсса... 483 СП контратакой до 20 танков, прибывших с Псковского направления, был отброшен в направлении Лешевицы, Курино...
В 21.00 спущен боевой приказ № 11, ставящий задачу отрядам полосы прикрытия перейти к жесткой обороне...»
Полковник Г.Ф. Одинцов, командир артиллерийской группы:
Вражеское командование за ночь перегруппировало свои силы, подтянув свежие части, и рано утром 20 июля двинуло их на Плюссу. Мужественно сражались мотострелки и танкисты, но удержать свои позиции не смогли. После этого два полка вражеской пехоты захватили населённый пункт Заполье, устремились на Городец, где находился мой наблюдательный пункт. Очевидно, не рассчитывая на наше сопротивление, они двигались двойной колонной: по правой стороне – танки и автомобили, а рядом, по левой, – артиллерия...
Все понимали ответственность момента, и командиры вскоре доложили о готовности открыть огонь. Но время как будто бы остановилось. Колонна, казалось, двигалась с черепашьей скоростью, всё никак не могла приблизиться к тому месту, где на неё должен был обрушиться шквал снарядов.
И вот, наконец, пришло время скомандовать: «Огонь!» Буквально через мгновение я увидел, как начали рваться снаряды. Затем до НП донеслись громоподобные звуки. Задрожала земля, закачались окружавшие наблюдательный пункт деревья.
Огонь дивизионы вели точно. В колонне всё перемешалось. Свернуть с дороги было нельзя, она пролегала через болото. Охваченные страхом гитлеровцы, бросая орудия и машины, разбегались. А наши снаряды продолжали корёжить вражескую технику. Горели танки, автоцистерны и повозки.
Двадцать пять минут бушевал огонь, и от вражеской колонны, вытянувшейся километра на два, остались только груды металла. Немало было уничтожено и живой силы.
Гитлер в штабе армий «Север»
21 июля 1941 года в штаб армий «Север» прилетел Гитлер. Самолёт фюрера сопровождали четыре самолёта охраны. Гитлер провёл у командующего группы «Север» фельдмаршала фон Лееба два часа. Совещались, как брать Ленинград. Улетая, он оставил своего спецкурьера, чтобы тот немедленно сообщил ему о падении Ленинграда. Для него этот вопрос был ясен. Через несколько дней город должен капитулировать.
На совещании Гитлер заявил, что «в сравнении со значением Ленинграда, Москва для него всего лишь географический объект».
Гитлер даёт указания «как можно скорее овладеть Ленинградом и очистить от противника Финский залив». Он разъяснял генералам, что со взятием Ленинграда «дух славянского народа, в результате тяжёлого воздействия боёв, будет серьёзно подорван, а с падением Ленинграда, может наступить катастрофа».
Падению Ленинграда Гитлер придавал огромное стратегическое и политическое значение. Ленинград – крупнейший железнодорожный узел, крупный промышленный, политический и культурный центр, важнейшая военно-морская база.
Михаил Семёнов