Я прервал, возникшую было, небольшую паузу:
- Тридцать с лишним лет назад я служил в армии. Старшим лейтенантом я возвращался из отпуска к своему месту службы в Комарно, это в Чехословакии.
- В каком году это было? – спросил Анатолий.
- В феврале 1986 года, это был мой последний отпуск в Чехословакии после трёх лет службы холостяком.
Поезд Москва - Прага. На Киевском вокзале в одном купе со мной ехали: молодой лейтенант, отслуживший год в артиллерийском полку нашей дивизии, полковник-тыловик, лет сорока пяти из штаба корпуса, который, судя по всему, неоднократно ездил в командировки в Союз и жена командира полка, которого недавно назначили на эту должность. Она впервые в жизни ехала за границу.
Не буду рассказывать все подробности нашей поездки. Остановлюсь лишь на её кульминации. За несколько часов до пересечения границы, женщина обратилась к нам, к опытным людям:
- Мужчины, у меня очень деликатная просьба. Дело в том, что на границе к провозу допускается тридцать рублей для обмена на местную валюту, а у меня сто пятьдесят рублей. Сижу и не знаю, что мне делать? Не дай Бог таможенники или пограничники обнаружат излишки рублей. Ни мне, ни тем более моему мужу несдобровать – двадцать четыре часа и снова в Забайкалье.
- А где вы в Забайкалье служили? – участливым голосом спросил полковник.
- В городе Борзя, в «Голубой» дивизии, - ответила жена командира полка.
- А я служил «зампотылу» этой дивизии в 1979 году, - встрепенулся полковник.
- Почему «Голубая» дивизия? – поинтересовался лейтенант.
- Потому что когда её разместили в палатках в чистом поле, всё лето стояла солнечная погода, небо над палаточным городком было голубым и прозрачным, без единого облака над головой, - ответил полковник, поэтому в народе так и осталось это название – «Голубая» дивизия.
- Надо же, а я в 1982 году, в феврале месяце на третьем курсе проходил стажировку в Борзе, - удивился таким совпадениям я.
- Вот давайте за эти совпадения и выпьем, - предложил тыловик. Мы дружно соорудили на стол нехитрую закуску, полковник вытащил из кожаного чемодана бутылку коньяку и разлил огненную жидкость по стаканам из под чая. -
Мужчины, так всё же подскажите, что мне делать со своими деньгами? – встревоженно настаивала женщина. - Валентина Семёновна, не переживайте, - полковник наклонился к жене комполка и почти полушёпотом произнёс, - отложите тридцать рублей отдельно, а остальные деньги спрячьте в наволочку подушки и зашейте её. -
Так просто, спрятать и зашить?
- Да, зашейте и сидите спокойно, не показывайте вида, что у вас есть что-то лишнее или запрещённое, - уверенным голосом продолжил полковник, - таможенники насквозь видят контрабандистов.
- Товарищ полковник, ну что уж вы так запугиваете бедную женщину, - решил успокоить жену командира полка я, - смотрите, на ней же лица нет.
- Сделайте так, как я сказал и всё будет хорошо, - завершил полковник-тыловик свои наставления.
Между тем, поезд приближался к границе Союза Советских Социалистических Республик и Чехословацкой Социалистической Республики. Напряжение возрастало… - А вот и приграничная станция Чоп. Этот город располагался на стыке трёх государств. К двум вышеназванным прибавлялась Венгерская народная Республика. Здесь была одна особенность, которая заключалась в том, что во всех поездах, следовавших из Союза на Запад и обратно, необходимо было менять колёсные пары в вагонах - на Западе железнодорожная колея уже нашей. Эта процедура занимала около полутора – двух часов. За время замены колёс пограничники производили паспортный контроль, таможня таможенный досмотр. Для быстроты обслуживания пассажиров, в каждом вагоне работала отдельная бригада контролёров и таможенников.
Сначала в наше купе зашёл стройный и подтянутый сержант пограничник с фонариком и полевой сумкой:
- Товарищи пассажиры, прошу приготовить свои документы. Как по команде мы достали свои синие служебные паспорта и по очереди предъявили их сержанту. Пограничник пристальным взглядом по очереди сверил физиономии каждого из присутствующих с фотографиями в документах. На мне остановился отдельно.
- Что не похож? – задал естественный вопрос я.
Пауза в исполнении сержанта была поистине МХАТовской. Он несколько раз обратил свой взор на меня и фото в паспорте, закрыл его и вернул владельцу.
- У вас на фото в паспорте нет усов, в отличие от нынешнего состояния вашего лица, - ответил пограничник.
- Оружие, боеприпасы, наркотические и другие, запрещённые к провозу, вещества, имеются? - Нет, - почти хором ответили я и мои попутчики.
- Счастливого пути, - приветствовал нас пограничник.
- Максим, а сколько раз ты пересекал границу? – спросил Сергей.
- Всего, с учётом командировок за три года, раз десять.
- Не слабо…
- Каждый раз, когда я сталкивался с этой процедурой, всегда ловил себя на мысли, что государство специально ставило человека в унизительное положение. Получалось, что я и мои попутчики всегда кому-то что-то должны и всегда вставали в позу оправдывающегося человека.
В купе зашёл таможенник. Он был корпулентного телосложения – рыхлым, тучным, с большим животом и потной испариной на облысевшем лбу.
- Товарищи пассажиры, приготовьте таможенные декларации и свои личные вещи. Мы зашелестели своими бумажками, и таможенник приступил к досмотру.
- Максим Леонидович, покажите и откройте свой чемодан.
- Сколько бутылок водки везёте? – поинтересовался таможенник, как будто на моём лице было написано, что я известный бутлегер.
- Две, - спокойно произнёс я…
Толстяк ловкими заученными движениями рук начал шарить по моему нехитрому скарбу. Ничего запрещённого в нём не было. Только две бутылки Столичной, купленные в продовольственном магазине рядом с Киевским вокзалом, блок сигарет для друзей, пара буханок чёрного Бородинского хлеба, потому что такого в Чехословакии не пекли, две банки красной и чёрной икры (потому что деликатес) и банка сельди иваси, потому что заказывали друзья. Всё остальное - личные вещи.
После моего досмотра таможенник попросил лейтенанта достать свои личные вещи. У него было два чемодана. Один коричневый кожаный с ремнями, в котором находились одежда и всякая мелочь. Второй чемодан – дипломат.
- Водка есть? – спросил таможенник.
- Да, есть.
- Сколько бутылок?
- Одна, - спокойным тоном ответил Женя.
- Всего одна? – удивился толстяк.
- Да, одна…
- Откройте вот этот чёрный чемодан, Евгений Петрович, - указав на чемодан.
Артиллерист с трудом поднял чемодан и поставил его на нижнее сидение.
- Ну, открывайте, открывайте чемодан, - поторапливал таможенник.
Лейтенант нехотя вставил в замочную скважину и повернул маленький чемоданный ключ. Большими пальцами рук он надавил на запирающие замки, и крышка чемодана-дипломата медленно поднялась над содержимым. Нашему взору открылось удивительное зрелище – весь объём чемодана заполняла большая, специально сделанная под него бутыль с прозрачной жидкостью. На одном из углов бутыли была горловина, запечатанная пробкой и залитая сургучом… Да, такую бутылку я и все присутствующие в купе попутчики видели в первый раз, и оттого были в шоке.
- Что это такое, Евгений Петрович, и как это понимать? – с вытаращенными глазами произнёс таможенник.
- А вот так и понимайте. У меня много друзей в дивизионе, все с нетерпением ждут моего возвращения из первого лейтенантского отпуска. А папа работает стеклодувом в Гусь-Хрустальном на стеклозаводе. Вот он и предложил:
- Давай, сынок, я тебе отолью бутыль такую, какую тебе надо. Будет у тебя всего одна бутылка.
- И сколько в ней жидкости? - поинтересовался толстяк.
- Около десяти литров, - парировал лейтенант.
- За почти двадцать лет моей службы в таможне, первый раз вижу такое зрелище. Ну что с тобой делать, лейтенант? – по хорошему надо конфисковать это дело… Не скрывая смеха, все попутчики держались за животы, кроме жены командира полка.
- Ну, хорошо, вези бутыль своим друзьям. За находчивость – пять баллов. Дай я сфотографирую это безобразие, а то коллеги не поверят, - восхитился изобретательностью лейтенанта и его отца таможенник и сам украдкой улыбнулся.
- Валентина Семёновна, приготовьте ваши документы и вещи для досмотра, пожалуйста, - обратился таможенник к нашей попутчице. Женщина дрожащими руками стала доставать чемоданы, показала декларацию и тридцать рублей. - Золото, «брильянты», всё задекларировали?
- Да, всё, что есть на мне из украшений, ничего лишнего. Вдруг со своего места поднялся полковник, взял под руку таможенника и вывел его в коридор. Мы едва слышали о чём разговаривали полковник с представителем власти, но после их диалога таможенник зашёл в купе и напрямую спросил жену командира:
- Валентина Семёновна, это ваша подушка?
- Да, моя, - она едва шевелила губами. Таможенник покрутил подушку и увидел, что она зашита. - Почему подушка зашита, да ещё чёрными нитками?
Никто не ожидал такого поворота событий. Все присутствующие в купе пассажиры находились в прострации. Не зная что ответить, женщина зарыдала. - Валентина Семёновна, снимите наволочку и покажите её содержимое, - настаивал таможенник.
Женщина порвала нитки, достала аккуратно сложенные купюры и отдала толстяку. Он пересчитал деньги и положил в карман своего кителя.
- Не стоит плакать, Валентина Семёновна, давайте оформлять протокол, документы отправим вышестоящему командованию вашего мужа, а там, как уж оно решит так и будет, - таможенник делал своё дело... Женщина не унималась, её охватила истерика. Она представила, какой позор ждёт её мужа, заслуженного офицера, командира полка. Не успел приехать служить за границу и тут такое несчастье…
Мы и не заметили, как тыловик вновь вышел с толстяком в коридор вагона и что-то стал нашёптывать таможеннику в ухо. Через минуту оба возвратились в купе, и таможенник своим штампом проставил в декларации отметки о прохождении таможни и удалился в другие купе.
- Вот же сука этот полковник! - бурно отреагировал на рассказ инженер среднего звена Игорь, - и что было дальше?
- А дальше поезд тронулся через границу. В ночной темноте мы увидели прожекторы и вышки, несколько рядов ограждений из колючей проволоки и бетонные окопы, из которых выглядывали головы «погранцов» в зелёных фуражках. Наконец в лучах прожекторов промелькнула контрольно-следовая полоса границы. Через мгновение – чужая страна…
Поезд мчал нас к конечному пункту с бешенной скоростью так, что находясь на второй полке, я едва удерживался на ней. Вечером никто не произнёс ни слова. Все со своими мыслями легли спать.
Утро также не предвещало хорошей развязки. Мы привели свой внешний вид в порядок, позавтракали. В купе стояла гнетущая тишина, готовая взорваться от любой брошенной фразы. Видно было, что Валентина Семёновна не спала всю ночь. Мы с лейтенантом вышли в коридор вагона и любовались красотами Чехословакии, пролетающими за окном. И только полковник излучал, непонятно с чем связанные, радость и оптимизм.
Ближе к обеду тыловик пригласил нас в купе:
- Товарищи офицеры, Валентина Семёновна, я должен перед вами всеми извиниться за вчерашнее…
- Товарищ полковник, какие ещё могут быть извинения? – переходя на крик, вновь заплакала женщина, - вы же офицер, как вы могли, я вам доверилась, а вы?
- Ничего страшного, - полковник достал из кителя и развернул бумажник, - видите, сколько здесь денег? Почти три тысячи рублей и другая иностранная валюта. Возьмите свои сто двадцать рублей и тридцать за причинённый моральный ущерб.
- Какой ущерб, вы о чём, полковник? - не унималась Валентина Семёновна.
- Дело в том, что я часто езжу по служебным делам в Союз и обратно. У меня уже второй, за четыре года службы в ЦГВ, заграничный паспорт, потому что некуда ставить штампы о прохождении границы. Меня почти все погранцы и таможня в лицо знают. Каждый раз приходится выкручиваться и придумывать, как провести незадекларированные деньги и другие ценные вещи. Ваши сто двадцать рублей по сравнению с моими тремя тысячами - крохи. Чтобы не привлекать к себе внимания, я сосредоточил его на вас, Валентина Семёновна. Возьмите деньги и сидите спокойно, никто никаких протоколов командованию вашего мужа посылать не будет. Таможенник забрал ваши деньги себе, а я вам, Валентина Семёновна, как вы теперь поняли, компенсирую потерю. Давайте лучше выпьем вчерашнего коньяку и расслабимся.
- А может вскроем бутыль лейтенанта? – предложил я…
Все присутствующие с пониманием посмотрели на меня. По такому случаю можно было дать волю и расслабится по полной программе.
- Вот это неожиданная развязка! – восхитился Анатолий Николаевич, - и что эта командирша, как она отреагировала?
- Как-как? Никак, она налила почти полный стакан спиртного и залпом выпила содержимое…
- Вот бабы, чуть отлегло и сразу в разгул, - недоумевал инженер среднего звена Игорь.
- Ну, зачем же? Просто надо было снять стресс, а русские люди привыкли снимать стресс проверенным средством. Как известно, хороший коньяк примиряет с неидеальным миром, не так ли, господа?
- Ну что мужики, пожалуй, на сегодня хватит…
Пять часов, десять минут показывали стрелки циферблата. Поезд подъезжал к станции Крупская, скоро Минусинск и мой родной город детства - Абакан…
