Моника Эспиноза в своем эссе об этом нескромном предмете насилия. Современность, колониальность и геноцид в Колумбии пытается рассмотреть Генезис насилия в Колумбии, поддерживаемый исследованиями современности / колониальности, понимая отношения власти, которые повлияли на формирование политических образов, приведших к расистскому национальному государству. Также исследуйте категорию геноцида, поскольку это практика, которая узаконивает насилие и влияние власти.
Современность / колониальность позволяет нам увидеть скрытые грани современной мировой системы, показывая, насколько скрыта колониальность власти, навязывая эпистемическую модель на периферии, поскольку евроцентризм отрицает различие, отрицая и принижая другого во всех аспектах, искореняя логику различных культур в претензии на универсальность.
Для своего анализа Эспиноза делает подход к эпистемическим иерархиям современности и расизма в Индии. Таким образом, его эссе делится на три части, которые он аргументирует исторической реконструкцией с 19 века.
Во-первых, он представит размышления о войне, где он включит две категории для последующего анализа: военную партию Эстанислао Зулеты и Дикую Зону власти Сьюзен бак-Морс. Благодаря этим категориям анализа его исследование переходит от общих исследований насилия к тому типу насилия, который был мало изучен: символическому насилию. Показав, что символическое насилие - это механизм навязывания целого воображаемого для демонстрации своего тезиса, он будет изучать угнетение по отношению к индейцам.
Партия войны понимается как нарциссическое стремление к коллективной самореализации, основанное на чувствах Радикальной ненависти и социальной дискриминации, что препятствует поиску путей урегулирования конфликтов, утверждая, что есть только враги и с ними нужно покончить. Эта коллективная концепция приводит к пониманию того, что идея мира зарождается в жуткой гармонии, которая идеализирует лучшую и счастливую нацию, но она должна быть продуктом крайней радикализации, это истина с кровью.
Зона дикой власти показывает нам, что насилие является произвольным и отвечает национальным интересам, основанным на коллективном одобрении, когда государство монополизирует насилие и ведет войну за народ. Это приводит нас к пониманию необходимости сохранения образа, но этот политический образ является расизмом, поскольку он стремится к однородности там, где ее нет. Геноцид, таким образом, становится законной практикой, поскольку необходимо достичь однородности путем радикального уничтожения различных.
Геноцид остается скрытым в политических образах, но следует понимать, что существует некое противоречие, поскольку в политических образах важное значение придается основным правам, а практика геноцида в реальности невозможна. Таким образом, благодаря конструированию расистских дискурсов, процессам секуляризации и ассимиляции логики современности происходит переход от физического уничтожения к символическому.
Индеец-это проблема колониальной логики, поскольку я ставлю вопрос о том, был ли он человеком или нет. В шестнадцатом веке в Валлоиде шла дискуссия о том, есть ли у них человечество. Оставив эту дискуссию в стороне, испанская колонизация решила уничтожить этот аборигенный социальный порядок и дать этим существам истину, таким образом христианство было наставлено в Новом Свете.
Злоупотребления, совершенные в Новом Свете, породили критику в отношении обращения с коренным населением, создав тем самым определенные законы, но этого было недостаточно в условиях философии господства и рабства доверителей.
В 1819 году на Ангостурском конгрессе было объявлено о расширении прав граждан с целью отмены старого режима, поэтому он решил отдать все принципы равенства и свободы. Приспособляясь к креолам, которые не имели политического представительства, чернокожие, которые были привезены и обращены в рабство к индейцам, которые были завоеваны и обездолены.
Но этот проект национального государства становится непрестанным поиском навязывания цивилизации и морального порядка, поиском, который был мотивирован партией войны, достижением счастливого и бесконфликтного государства, однородности, которая ни то, ни другое не будет возможным.
Война со второй половины XIX века - это механизм управления властью политическими группами, которые хотят создать национальное государство по своему образу и подобию. Дискриминируя индейцев, черные выступают в пользу белого национального государства, тем самым противореча предлагаемым идеалам и реальности привилегий и войны.
Индеец, как показывает Эспиноза, является препятствием для реализации современного проекта на периферии, потому что он является предсовременным существом, которое должно быть цивилизованным. Этот процесс цивилизации ведет к символическому насилию и отрицанию основных прав коренных общин. Это подводит нас ко второй части его эссе: "изменчивость индейца".
Отрицая индуса, не находя ему места в проекте национального государства, он становится врагом и потому должен быть уничтожен или ассимилирован в этом проекте. Если вы не цивилизованны, то у вас нет никаких прав по закону.
Креольская элита поставила перед собой задачу завершить современный проект на периферии и тем самым цивилизовать другой, варварский в данном случае индийский. Если его невозможно было ассимилировать, то нужно было его уничтожить, и таким образом индеец попадал в Дикую Зону власти.
Индеец подвергся этноциду и отрицанию памяти, что представляет собой сильное символическое нарушение, дающее коренным народам состояние небытия и отсутствия памяти, делающее невозможным скорбь и коллективное возмещение ущерба. Но также, несмотря на то, что они были лишены своей культуры и самобытности, они не были представлены в цивилизации, но они все еще были маргинализированы. Будучи скрытым расизмом и отчуждением.
Эспиноза упоминает, что со стороны коренных народов существует сопротивление, когда они заявляют о своих правах и утверждают свое коренное положение. Тем самым провоцируя восстания, сопротивление и сверхэтническую мобилизацию. Другие группы решили быть на периферии национального государства, отойдя как можно дальше и практически не вступая в контакт.
Местные движения были заклеймены как подстрекательство к мятежу, и их также осуждали, когда они считали себя неуправляемыми и неумелыми мятежниками. С другой стороны, в коллективном мышлении вполне законно было убивать коренных жителей, поскольку население считало их животными. Существовало скрытое представление, что если аборигены будут уничтожены, то возможна лучшая цивилизация, оправдывающая проект белого национального государства.
Наконец, Эспиноза показывает нам исторический случай Сан-Хосе-де-Индиас: 1931 год, когда он разоблачает нападение на коренные общины за день до осуществления их права голоса. Лидер коренного населения Мануэль Квинтин Ламе создал сильное объединение против трудовых требований землевладельцев заключил союз с консервативной партией в пользу победы на выборах за религию и белый флаг. На коренное население нападали либеральные ополченцы, и после того, как факты были обвинены в этих событиях, а юридические действия, навязанные коренным населением, были утоплены в безнаказанности и бюрократии.
Эспиноза подчеркивает фигуру Хромого, который был лидером движения коренных народов, действовавшего в период с 1910 по 167 год и мобилизовавшего коренные народы в знак протеста против экспроприации земли, а также выступавшего за восстановление резервации Ортеги и Чапараля и применение закона. 89 из 1890 года. Это также позволило создать другие местные движения известные как квинтинада которые продолжались три года 1914 и 1917 и то же самое движение к югу от Толимы которое оставалось до смерти Квинтина Хромого
Эссе Моники Эспинозы дополняется текстом Нельсона Мальдонадо Торреса о колониальности бытия: вклад в развитие концепции, поскольку оно дает больше аргументации относительно подхода к символическому насилию, оно даст больше элементов для понимания того, как нарушается образ насилия. неевропейские культуры. Использование понятий "партия войны" и "дикая зона власти" дает толкование насилия как силового механизма коллективного и гегемонического, утверждая, что героизм-это стратегия нападения различных.
Историческая реконструкция автора позволяет нам увидеть динамику, которую власть оказала на коренное население, и увидеть, что мало что изменилось. Концепция партии войны допускает такое прочтение, которое подразумевает, что проблема национального государства-это проблема бинарной логики, в которой невозможно попытаться примирить и поэтому легче продать идеал войны и тем самым оправдать насилие, приводящее к национальной травме насилия. Насилие, таким образом, является механизмом, который не позволяет нам видеть дальше того, что представлено, и поэтому является абсурдным редукционизмом.
Заключительная часть его эссе показывает нам практически недавнее событие в 1931 году, хотя есть скачок во времени, учитывая, что его анализ начинается с периода завоевания и Лего фокусируется на первых годах правления после обретения независимости. Только отдельные события могут свидетельствовать о насилии над индейцами, как, например, резня в рубьере и планасе. То, что делает его генезисом насилия, имеет определенную противоречивость в линейности, но это подтверждает расистскую концепцию в отношении коренных народов, которая не сильно изменилась со времени образования национального государства.