Приведу несколько сокращенных отрывков из романа братьев Вайнеров «Эра милосердия», по которому поставлен фильм «Место встречи изменить нельзя»:
Я помолчал мгновение, собрался с духом и тяжело, будто языком камни ворочал, сказал:
- Недоволен я... Не к лицу нам... Как ты с Кирпичем...
- Что-о? - безмерно удивился Жеглов.- Что ты сказал?
- Я говорю про кошелек, который ты засунул Кирпичу за пазуху.
- А-а-а! - протянул Жеглов, - Ты верно заметил, особенно если учесть твое право говорить от имени всех работников МУРа. Это ведь ты вместе с нами, работниками МУРа, вынимал из петли мать троих детей, которая повесилась оттого, что такой вот Кирпич украл все карточки и деньги. Это ты на обысках находил у них миллионы, когда весь народ надрывался для фронта. Это тебе они в спину стреляли по ночам на улицах.
- Я, между прочим, в это время не на продуктовой базе подъедался, а четыре года по окопам на передовой просидел, да по минным полям, да через проволочные заграждения!.. И стреляли в меня, и ножи совали - не хуже, чем в тебя! И хорошо знаю - что такое честь офицера!
- А чем же это я, по-твоему, честь офицерскую замарал?
- Ты не имел права совать ему кошелек за пазуху!
- Так ведь не поздно, давай вернемся, сделаем оба заявление, что кошелька он никакого не резал из сумки, а взял я его с пола и засунул ему за пазуху! Извинимся, вернее, я один извинюсь перед милым парнем Котей Сапрыкиным и отпустим его!
- Да о чем речь - кошелек он украл! Я разве спорю? Но мы не можем унижаться до вранья - пускай оно формальное и, по существу, ничего не меняет!
- Меняет! - заорал Жеглов.- Меняет! Потому что без моего вранья ворюга и рецидивист Кирпич сейчас сидел бы не в камере, а мы дрыхли бы по своим квартирам! Я наврал! Я засунул ему за пазуху кошель! Но я для кого это делаю? Для себя? Для брата? Для свата? Я для всего народа, я для справедливости человеческой работаю! Попускать вору - наполовину соучаствовать ему! И раз Кирпич вор - ему место в тюрьме, а каким способом я его туда загоню, людям безразлично! Им важно только, чтобы вор был в тюрьме, вот что их интересует. И если хочешь, давай выйдем и спросим у ста прохожих: что им симпатичнее - твоя правда или мое вранье? И тогда ты узнаешь, прав я был или нет...
- А ты как думаешь, суд - он тоже от имени всех этих людей на улице? Или он от себя только работает?
- У нас суд, между прочим, народным называется. И что ты хочешь сказать?
- То, что он хоть от имени всех людей на улице действует, но засунутый за пазуху кошелек не принял бы. И Кирпича отпустил бы...
- И это, по-твоему, правильно?
- Наверное, правильно. Я так понимаю, что если закон разок под один случай подмять, потом под другой, потом начать им затыкать дыры каждый раз в следствии, как только нам с тобой понадобится, то это не закон тогда станет, а кистень! Да, кистень...
Есть ли сомнения в храбрости Шарапова? Никаких, Шарапов командовал штрафной ротой, или разведротой, все равно явно не сбоку бантик.
А я командовал штрафной ротой…
Перетаскав за четыре года войны порядочно "языков" через линию фронта…
Я ушел на фронт мальчишкой и весь свой жизненный опыт приобрел на войне.
Ты на фронте разведчиком был? Точно. Командир разведроты.
Кому скажут спасибо те, кого Кирпич не успел ограбить? Жеглову. Ведь что случилось? Жеглов поступил так, как считал нужным, у него была цель, которая для него оправдывает средства.
Шарапов с этим не согласен, эмоционально возражает. Он считает себя правым, ведь Жеглов обманул не только Кирпича, он обманул руководство и суд, по существу обманул советское государство в своих личных целях.
Но дальше Шарапов не идет. Приказа нет, и он из бойца превращается в размазню, где ему и хочется, и колется, и мама не велит. Что для Жеглова естественное состояние, то для Шарапова непреодолимое препятствие. Поэтому сделать самостоятельные шаги он не может, только языком способен потрепать, да и то когда никто из руководства не видит и не слышит.
Возможно ему стыдно, но точно также было стыдно Альхену застенчивому вору. Альхен плесень, а Шарапов герой, но они ведут себя по существу одинаково, только Альхен сам преступно злоупотребляет служебным положением, а Шарапов покрывает преступное злоупотребление.
Он бы и рад все делать по закону и справедливости. Но приказа нет, а пример Жеглова есть. Поэтому Шарапов идет за Жегловым, по эпизоду с Кирпичом по существу за преступником, становясь его соучастником.
Если судить по закону и правде, то Шарапов должен был пойти к руководству и доложить, а если руководство спустит вопрос на тормозах, то обращаться в более высокие инстанции. Но Шарапов молчит. Он не то чтобы боится, ведь ходя под смертью четыре года, видимо хотя бы привык к ее реальности.
Он боится проявить несанкционированную инициативу. Вот если бы, к примеру, поймала Жеглова за руку прокуратура, то тогда Шарапов молчать бы не стал, а сказал бы много слов о советской законности и правопорядке , за которые он, в том числе, на войне и боролся. Глядишь, его бы начальником вместо расстрелянного Жеглова поставили, и он бы занял это место как справедливо заслуженное.
Вот еще отрывок:
Груздев проговорил:
- У меня характер прямой. Ты меня извини, но я тебе скажу так: плохой человек твой Жеглов. Ты не подумай, я не потому, что с ним сцепился... Просто для него другие люди - мусор... И он через кого хочешь переступит. Доведется - и через тебя тоже...
Я размышлял о том, как подчас мы торопимся обвинить, осудить человека. Вот и Груздев сейчас сказал о Жеглове злые слова и ушел с горечью и ненавистью в сердце, даже не подозревая, что Жеглов всего несколько часов назад без всяких колебаний бросился в схватку с Фоксом и бог весть, чем эта схватка могла кончиться...
Да, для Жеглова люди мусор, он решает свои проблемы. То, что он борется с бандитами, всего лишь стечение обстоятельств. Он как индийский кшатрий, для которого смысл жизни в войне, как процессе выхода из сансары. Или ронин, самурай потерявший господина, что всю жизнь воюет или готовится к войне, ему по существу все равно где и за кого, он ткнул пальцем в небо и нашел того господина, которому будет служить. Только служить не чего изволите-с, а тем, чем сам считает нужным.
Жеглова можно назвать отечественным вариантом шерифа дикого запада, или техасского рейнджера, начальство он только терпит, но прет своим путем, как бульдозер. Сильный, храбрый, бескорыстный, идейный, но не советский, да и не российский.
Тогда кто же советский и российский? Конечно Шарапов. Храбрая и сильная собака, воспитанная, образно выражаясь, умными свиньями из Скотного двора Оруэлла. Шарапов часть системы, система может быть любой, но в любой оплотом являются шараповы, то есть опричники и жандармы. Или даже боевые холопы, которые в большинстве своем в мирное время становятся обыкновенными дворовыми холопами. Они ждут приказа. Прикажут – раздавят танками собственный народ.
Вспомним фильм «Формула любви». Так есть эпизод, как Абдулов и Фарада играют в городки. А рядом в рядок стоят те самые дворовые холопы. Кузнец тоже по статусу дворовый холоп, но он занят своим делом, с ним барин говорит почти на равных. А холопы стоят себе, ждут приказа.
Да, Жеглов перешагнет через любого, но только через того, кого сам сочтет нужным. А большинство советских и российских офицеров, большинство шараповых, перешагнут через того, через кого прикажут.
Если же приказа нет, то будут стоять в стороне и бездельничать, считая дни до пенсии, когда на «заработанные непосильным трудом» смогут оттягиваться на полную катушку. В смысле гонять балду на законных основаниях. Или же решать свои личные проблемы, ругая налогоплательщиков, что мало платят налогов, чтобы им добавить довольствие сейчас и пенсии в будущем, за их безделье, беспринципность, кусочничество, лень и никчемность.
Есть много исключений, но общий смысл такой. Не верите? Те, кто в погонах, сделайте хронометраж по минутам своего среднего служебного дня, только хотя бы перед собой честно, и все станет понятно. Сколько времени вами отдано повышению личной боевой подготовки? Ноль целых, ноль десятых. Что вы сделали полезного для Родины? Тоже самое, ноль. А куда служебное время ушло? На выполнение бессмысленных, маразматических, а зачастую и преступных приказов, либо на ничегонеделание.