Глава 2.
В середине девяностых годов, одна едва начавшая работать в Москве иностранная фирма (с незаметным уставным капиталом, с претензиционным названием фонда развития России, и регистрацией в офф-шоре) выделила из себя фарм-лицо, после чего стала активно скупать через него российские активы: от подвалов быстро разорявшихся тогда банков – до акций самых что ни на есть прежде секретных предприятий.
Фонд использовал вполне легальный на тот момент механизм получения прибыли – под почти нулевой процент брался кредит в западном банке, деньги эти бесконечно крутились в российских банках, принося солидный доход; доход обналичивался, и пускался как на дачу мзды тем, кто реально управлял процессами купли-продажи предприятий на биржи; так и на саму покупку фирм – инсайдерская информация, причём, стоила дороже выставленных на аукцион гигантов промышленности. Хозяин фонда, видимо, очень кстати поймал тренд предложенной правительством цепочки действий – предприятие разоряется, выставляется на продажу, его покупают лица из узкого круга людей – часто договорившиеся между собой о согласованном перераспределении целых отраслей, или вырывающие (что было реже) друг у друга из глотки особенно понравившиеся куски собственности. Продажу предприятий осуществляли с прибылью; и вновь покупали чего-нибудь, и вновь продавали – и деньги фонда шли в рост. Попавшие к Бахметову бумаги фиксировали перемещение средств – здесь числились суммы в десятки-сотни миллионов долларов. Были и серьёзные деньги непосредственно из кармана инвестора – объёмы этих сумм отследить уже было невозможно.
До какого-то момента, как это сейчас представлялось, все манипуляции шли почти по закону, деньги же потоком неслись в оффшоры и, частью, обратно; но наступил обычный момент пересечения деятельности фирмы с границами интересов компании, имевшей корни в криминальном мире. Иностранцы удвоили штатный состав из числа (как их называли сами инвесторы) «аборигенов» в надежде на их способности находить общий язык с кем угодно в этой непостижимой стране. План, вроде бы, удался: дали, кому было нужно, на руку; указали, кому было нужно, на фактор уязвимости его семьи и опять-таки дали что-то в руку; собирали сходку признанных в определённых кругах людей. Аборигены, одним словом, сделали работу вполне качественно; ну, а затем, решив, что заграничный «наивняк» должен оказаться крайним, совершили согласованную попытку захвата самой компании, чуть было, не присвоив всё скупленное ею в России.
Переворот проводился оперативно, но местные недооценили мощь челюстей столетних акул капитализма – мало того, что руководство фактически предупредило захват короткой карательной зачисткой мятежников; впоследствии выяснилось, что составленная иностранцами документация имела чуть ли не семь уровней защиты прав на владение всеми объектами собственности – и это признал бы любой суд. После победы фарм-лицо стало наказывать отщепенцев весьма жёстко, используя весь собранный на сотрудников компромат. Когда аборигены посыпались, рухнули и их тайные союзы – каждый наказываемый стал топить всех ближних и дальних, лишь бы выйти из этой истории с наименьшими потерями. Появились и трупы, что вывело сюжет на уровень горячих скандалов. В разгар массовых и индивидуальных оговоров за решётку чуть не попали полтора десятка человек – и из числа заговорщиков; и те, кто служил фарм-лицу верой и правдой – но опять дали на руку, кому было нужно – отпустили на волю кого нужно; и инцидент был исчерпан.
АЛЕКСАНДР АЛАКШИН. БРЮССЕЛЬСКИЙ СЧЁТ. СПб., 2016. С. 79–81.
"БРЮССЕЛЬСКИЙ СЧЁТ" – ПРОДОЛЖЕНИЕ "ПЕТЕРБУРГСКОГО РОМАНА"И "МОСКОВСКОГО РОМАНА".