Брестский мир, заключенный большевиками в марте 1918 года, едва не стоил им власти: кабальные условия договора настроили против советской власти немалую долю офицеров. Да и социалисты-«оборонцы» принять таких уступок не могли. Было потеряно более четверти всех европейских территорий России с пятьюдесятью миллионами человек!
Подобные договоренности дали возможность обвинять большевиков в предательстве, что и сделали практически все вожди антибольшевистских движений. Приведу цитату одного из главных лидеров белого дела, А. В. Колчака:
«Я считал, что то направление, которое приняла политика правительства, которое начало с заключения Брестского договора и разрыва с союзниками, приведет нас к гибели. Уже один этот факт, обеспечивающий господство немцев над нами, говорил за то, что это правительство действует в направлении нежелательном, отвечающем чаяниям немецких политических кругов...»
Все же массы, которые в 1917 году «желали мира» вряд ли могли представить, что он будет достигнут ценой таких уступок.
Однако крушение Германской и Австро-венгерской монархий фактически аннулировало все договоренности. Большевики приступили в возвращению утраченных было территорий.
На окончание Первой мировой войны возлагали надежды и белые правительства, ожидая от «союзников по ПМВ» более ощутимой помощи. Однако, такая политика не отвечала замыслам правящих классов Великобритании с Францией (а уже тем более США и Японии). Интервенция ограничивалась отдельными регионами, в которых контингенты держав преследовали свои индивидуальные интересы.
Самое главное: единая и неделимая Россия, о которой грезило русское офицерство, иностранцам была не особо нужна. Куда больше их устроил бы пояс независимых держав, которые в будущем сдержали бы и Германию, и Россию (то, что от нее бы осталось).
Большевики при таком раскладе резко «очистились», так как спокойно пережили крах якобы своих хозяев. А вот белые превратились в «ставленников интервенции». Такая ситуация позволила большевикам обрядиться в патриотический мундир. Особенно если учесть, что «мировая революция» все же не состоялась.
Окончание Первой мировой войны и создание большевиками регулярной армии заставило очень многих офицеров-патриотов колебаться.
Логичным продолжением политики интервентов по созданию «пояса независимых государств» стала поддержка ими независимых местечковых национальных государств: стран Балтики и Закавказья, УНР. И, конечно, Польши.
Советско-польская война 1920 года была встречена многими белогвардейцами однозначно: они были на стороне большевиков. «Буденновцы» оказались ближе белому офицеру, чем «польские паны». Даже в стане Русской армии барона Врангеля (где был особенно ярый антибольшевистский контингент) офицеры поднимали тосты за обеду РККА. Хоть и являлись номинально союзниками поляков. Но факт остается фактом: национальные государства бывших подданных Российской империи у многих белых офицеров-патриотов вызывали стойкую неприязнь, на протяжении всей Гражданской войны (а с многими шла открытая война).
И толкали белых в стан большевиков. По официальным оценкам, в РККА пошло служить около четырнадцати тысяч белых офицеров! При этом не учитывались рядовые солдаты и казаки, которые часто шли к красным вместе со своими командирами (примеры Т. Т. Шапкина и Л. А. Говорова характерны).
Конечно, многие бывшие белые не могли по своему мировоззрению, по своей сути стать «марксистами-ленинистами». Но... поражение Германии убедило многих в самостоятельности большевистского правительства. А борьба РККА с Польшей (и другими квази-государствами) дала надежду офицерам восстановить державу, пусть и под красным флагом. Бесперспективное же сотрудничество с интервентами тоже оказывала свое влияние на моральный слом немалой доли белого офицерства.
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте. У меня есть и еще один канал, посвященный кино и сериалам.
