Сегодня осознала, что приближаюсь к возрасту, в котором мои бабушки выходили на пенсию. Я их уже помню пенсионерками, но, когда меня накрывает усталость и бессилие - вспоминаю их деятельность и самодисциплину. И двигаюсь дальше.
Бабушки мои, не смотря на пережитый в детстве голод, непростые годы юности, прошедшие войну в молодости - одна медсестрой в госпитале прифронтовой полосы, вторая - шифровальщицей, обе "жили" при служебном месте... Война прерывала учебу в институтах, заканчивали после войны. Всю свою послевоенную посвятили школе, детям, имели звания, награды, но главное - бесконечную и, как я вижу - пережившую их память и благодарность их учеников. Их давно уже нет, а я иногда оказываюсь в ситуациях, когда имя моих бабушек неожиданно открывает мне доверие совершенно неприступных людей - ученых, академиков, руководителей крупных предприятий, с которыми я сталкивалась по работе...Их учеников, или детей их учеников, или друзей их учеников. Обе мои бабушки, как сейчас бы сказали - сделали карьеру, от учителя до директора школы. От службы в РОНО обе отказались. В партию вынуждены были вступить в хрущевские времена, когда вышла директива об обязательном членстве в партии для всех руководящих работников.
Бабушка оградила меня от детского садика, взяв на себя все заботы по контролю моих безобразий и обеспечения моей безопасности. Это не шутка - я была исключительно подвижным и шаловливым ребенком. Все заборы, деревья, коты, собаки, походы на болото, в леса, на стройки - это мое. Список найденных приключений на задницу может быть бесконечным. И мои великие педагоги придумывали мне бесконечный перечень заданий, чтобы сократить время моего шалопайства. Поэтому, я с точностью по часам и любого времени года, могу вспомнить распорядок дня обеих бабушек. Ибо мои задания выполнялись им в помощь или в их присутствии неподалеку - они не просто посылали меня что-то делать, а учили, показывали и контролировали качество и скорость исполнения.
Но - все ж о дисциплине. Пенсионерок. С телевизорами, телефонами, внуками, гостями, соседями, болезнями, маленькой все-таки учительской пенсией - всем тем же набором, которые имеют и современные пенсионеры.
Не смотря на пенсионный вольный режим дня, обе вставали около 6 утра. Даже в 90 лет. Даже если легли в 4 утра. И готовили завтрак. Даже в 90 - шли на кухню, заваривали чай, пекли оладьи или гренки и завтракали. Если при них были внуки или дети, встававшие около 7 утра - завтрак готовился на всех.
Утренняя уборка дома. И после нее - чтение газет. Около 9-10 утра в магазин завозился свежий хлеб, и был поход в соседний магазин за свежим хлебом, молоком.
С 11 до обеда обе занимались садом-огородом. Зимой в это время - вязанием или чтением.
Потом приготовление обеда - строго три блюда. Каждый день варился свежий суп, готовилось второе , салат, десерт.
После обеда были обязательные полтора часа отдыха - все отправлялись полежать. Разрешалось почитать книжку лежа.
В 3 часа начиналась вторая половина дня. Летом это была вторая часть работы в саду. Зимой бабушки садились за вязание или вышивку. С 15 до 16-30 было временем рукоделия.
В 5 часов был полдник. К этому моменту каким-то чудом появлялся пирог или печенья из духовки - вроде, она еще 10 минут назад сидела в кресле со спицами или крючком, а тут уже и пирог откуда-то взялся... После полдника нас выставляли гулять летом, или отправляли делать уроки, а бабушки занимались домашними делами. Одна из бабушек подрабатывала бухгалтером - вечером она садилась на часик со своими документами.
К 8-30 был готов ужин. В 9 вечера смотрели "Время", после него иногда кино. Потом могли все вместе попить чаю, поболтать. Вечернее умывание и спать ложились около 12 ночи.
Они успевали все. Летняя консервация - больше 50 банок в день бабушка закатывала, параллельно сушила груши и яблоки, делала мармелад и пастилу, цукаты. Вязаные платья, кардиганы, кофты, топики, маечки, блузки - ношу почти полжизни, необыкновенно элегантные и стильные вещицы вязали.
Обе они были потрясающе элегантными старушками и модницами. Помню, приехала к бабушке на Смоленщину в новой джинсовой куртке и желтых ботинках катерпиллерах, уехала без них - оставила бабусе, она оценила удобство. Через две недели приезжаю - мой 82-летний бабулек встречает меня на вокзале в джинсах-бананах, моей джудовке и катерпиллерах, а на голове залихватски повязан шелковый цветной платок на манер банданы. И очки затемненные. Мерлин Монро отдыхает...
Второй бабулек подрезала у меня финскую куртку-пуховик серо-защитного цвета и широкую клетчатую юбку с огромными карманами. Ну и ботильоны на плоской подошве кожаного коричневого цвета. Носила это все с терракотовой береткой и молочного цвета шарфом - сказочный французский шик на 88 -летней бабушке.
У них не было маразма. Их не поразил атеросклероз. Их обошла деменция и Альцгеймер. Они были потрясающе умны, эрудированы. С ними было необыкновенно интересно обсуждать любые вопросы -политику, историю, науку, литературу. Они были мудры и внимательны. Они чувствовали нас на расстоянии.