Белая керамическая чашка с недопитым кофе всё ещё стояла на столе, пока я увлеченно делал заметки в записной книжке. Лавирующие туда-сюда посетители кафе "La Bonne Franquette", что в переводе с французского означает "откровение", не отвлекали меня - настолько я был поглощён собственными идеями и мыслями.
Легкая и приятная музыка расслабляла еще больше, позволяя окунуться в атмосферу этого маленького французского местечка. Удивительно, но проведя в Париже несколько лет, я не переставал приходить сюда и испытывать все те же ощущения, которые настигли меня, как только я впервые переступил порог этого заведения. Тот уют и некоторое волшебство все еще присутствовали здесь, в месте, где каждый день происходит что-то новое.
Монмартр будто наблюдает каждый раз новую историю и бережно хранит ее, так же как и я берегу свои зарисовки в своей книжке. Тысячи расставаний пронеслись перед моими глазами, когда сидя на террасе "Откровения" я пил любимый кофе и писал свой роман. Миллион признаний в любви было сделано здесь. Каждая история и событие незнакомых мне людей оставляли след в памяти, выливаясь в небольшой текст, обрывки случайных фраз служили катализатором сцен, обрывков и зарисовок.
Именно эта площадь является для меня сердцем Парижа, вопреки возгласам всех, кто превозносит Эйфелеву башню. Жизнь кипит именно здесь. Нет, тут вполне можно попасть на толпу туристов, но их гораздо меньше, чем у железной башни, пользы от которой столько же, сколько от безрукого пианиста.
Наконец-то отложив ручку в сторону и усмехаясь собственным мыслям и шуткам, обхватываю чашку ладонью и делаю глоток, прикрывая глаза, понимая, что это лучшее начало утра. Часы показывают десять - торопиться некуда. Вкус соленой карамели и палящее солнце заставляют улыбнуться еще шире.
Очередной звонок подвесного колокольчика заставляет открыть глаза. Новый гость. На этот раз невысокая девушка в легком чёрном плаще. Несмотря на то, что выдался солнечный день, сегодня было слегка прохладно, поэтому она была одета вполне по погоде, в отличии от меня. Практически всегда я ходил в одной тонкой синей кофте, будь то сильный ливень, снегопад или ураган. Я жил неподалеку и приходил сюда для того, чтобы понаблюдать за людьми и подпитать свою фантазию, чтобы оживить своих героев, поэтому натянув свою любимую кофту, джинсы и кроссовки, я хватал в руки ежедневник и мчался в это место.
Незнакомка оглядывается по сторонам, будто выискивая кого-то взглядом, но лишь спустя несколько секунд я понимаю, что она озирается по другой причине — она здесь впервые.
— Наверное, туристка, — подумал я и слегка улыбнулся, продолжая наблюдать за ней со спины. Не успел разглядеть лицо, но вижу её выпрямленные и темные волосы, судя по-всему — шатенка, только кончики выкрашены в более светлый цвет. Невольно возникают ассоциации с мёдом, что снова заставляет меня улыбнуться.
Краем уха слышу, как на ломанном французском девушка пытается сделать заказ и что-то уточнить у немолодого мужчины стоящего за прилавком. Мой хороший знакомый, по совместительству продавец-кондитер никак не мог взять в толк, чего она просит, а английского, которым так виртуозно владела девушка, он, увы, не знал.
— Да чёрт, как же я объясню, если Вы не понимаете меня, — незнакомка обречённо выдохнула, опустив голову, предпринимая попытку жестами показать, что ей нужно, но тщетно.
Грэг всё время собирался дать ей то, чего она вовсе не просила. Наверное, он совершил ошибок десять, предлагая шатенке то малиновый чизкейк, то кофе, прежде чем я собрался, встал с места и подошёл к ним.
— Девушка хочет классический шоколадный круассан, — тихо проговариваю на французском, после чего Грэг довольно улыбается и забавно причитает о том, что совсем не понимает этих туристов. — И чашечку кофе — соленая карамель.
Добавляю в её заказ свой любимый напиток, просовывая руку в карман кофты, доставая кредитку. Она смотрит на меня и вновь пытается на французском поблагодарить меня, заставляя улыбаться ещё шире.
— Я прекрасно говорю по-русски, — тихо отвечаю, оплачивая её заказ. Она явно находится в замешательстве. То ли от того, что не ожидала увидеть здесь русскоговорящего, то ли от того, что я позволил себе взять оплату её чека на себя.
— Спасибо за то, что помогли, но не стоило платить за меня, — её руки рефлекторно тянутся к небольшой сумочке, висящей на её плече. Вижу, как достает оттуда кошелек, а затем вытягивает пару купюр.
— Перестань, — отрицательно качаю головой и усмехаюсь, не принимая от неё ничего. — Это же Монмартр — место, где нужно уметь принимать всё, в том числе и попытки незнакомца угостить тебя лучшим кофе и наивкуснейшими круассанами.
Она спорит со мной ещё около минуты, но затем сдаётся, широко улыбаясь. Сейчас, когда я стою рядом, вижу ямочку на щеке — смотрится мило и придаёт ей ещё больше обаяния. Несмотря на то, что в кафе всегда стоял стойкий запах свежего кофе, я почувствовал сладкий ягодный запах. Нет, не приторно ужасный, а притягательный и чарующий.
— Так отзываетесь об этом месте, будто оно волшебное, — обращается ко мне слишком официально, хотя по идее я выгляжу на все свои двадцать три. Возможно, небольшая щетина придает мне парочку лет, но что-то мне подсказывает, что вся суть такого официоза заключалась в её правильном воспитании.
— Так и есть, — довольно улыбаюсь, предлагая жестом девушке присесть за мой столик. На удивление, она не отказывается. Мнётся, думает, судя по всему ощущает какую-то неловкость, но не отказывается и садится напротив меня, бегло взглянув на открытый ежедневник. — Один день на Монмартре можно прировнять к восьмому чуду света.
— Верите в чудеса? — она снимает свой плащ, оставаясь в белой легкой кофточке и вешает его на спинку стула; обхватывает чашку обеими руками и преподносит к губам, вдыхая этот пленительный аромат кофе с нотками тягучей сладости. Делает глоток и слегка поджимает губы в попытках распробовать вкус как можно лучше. Судя по тому, что я вновь вижу ямочку — ей нравится.
— Я, конечно, предполагал, что кофе вредит здоровью и несколько портит внешний вид, но я ведь не настолько стар, чтобы обращаться ко мне на Вы, — тихо смеюсь, закатывая по привычке рукава толстовки. — И да, я тот, кто верит в чудеса и видит их каждый день. Сидя прямо здесь, вот на этом месте.
Киваю головой будто в подтверждение собственных слов и наблюдаю за её ловкими движениями. Один мой знакомый поэт как-то сказал, что однажды встретил женщину, которая была переполнена грацией. Стоило ей просто схватиться за веник, чтобы подмести пол, как поэт застывал на месте и молча наблюдал за ней, восхваляя каждое её движение. Вспоминая тот разговор, понимаю, что я смеялся над ним, считая его слова несколько абсурдными, но сейчас испытываю то же самое, глядя на то, как изящные женские руки абсолютно незнакомого мне человека держат в руках керамическую емкость.
— Я не привыкла вести диалог с незнакомым человеком сразу на "ты", — она пожимает плечами слегка улыбаясь, пробуя на вкус классический французский десерт. — И что же чудесного происходит здесь?
Её вопрос заставляет моего внутреннего рассказчика ликовать. Улыбаясь краешком губ, откидываюсь на спинку стула и провожу ладонью по и без того заглаженным светлым волосам.
— Монмартр — это не просто площадь и сплетение маленьких улиц, это сердце Парижа, — чувствую, как внутри мои же слова разливаются теплом. Я никогда не был настолько воодушевлён, как находясь здесь. Это было заметно по моей широкой улыбке, по восторженным возгласам в ходе разговора и слишком активной жестикуляции руками, из-за которой я чуть не снес поднос с рук у официанта.
— Здесь фантастика на каждом шагу. Ты была у Мулен Руж или на площади Тертр? — вопросительно смотрю на неё и вижу растерянный взгляд. Видимо, она не до конца понимает, о чем я говорю и вновь невинно пожимает плечами и отрицательно машет головой. — Тогда что ты делаешь в Париже?
— Навещала подругу, хотела посмотреть город, но что-то после Эйфелевой башни мне не хочется, — слышу её ласковый, но грустный тон, пока она говорит и доедает круассан. — Всё слишком серо. Наверное, я ожидала большего, но эти ожидания не совпали с реальностью.
Пожалуй, на этой фразе меня хватил бы удар, и я слег бы в больницу, будь я еще более чувствителен и сентиментален, но вместо этого — глубокий вдох и по привычке закатывание глаз в знак того, что я в корне не согласен с её словами.
— Дай незнакомцу из кафе два дня, и я открою для тебя всю суть Франции, — игриво улыбаюсь, глядя в её зеленые глаза.
— Не получится, завтра улетаю домой, — вижу улыбку с нотками какой-то небольшой печали, а затем оживленный взгляд, направленный в мою сторону. — Кстати, неплохо бы узнать твоё имя, а то это... как-то странно.
Любуюсь незнакомкой и ловлю себя на мысли, что это вовсе не странно. Будучи фаталистом, я всегда знал и верил, что любые встречи не случайны, собственно говоря, об этом я и писал в своих рассказах.
— Один день, и я покажу тебе, что это волшебное место, — игнорирую её слова и вопросы и загоревшись собственной идей, кладу руки на стол, делая упор на локти и поддаюсь вперёд, пристально взглянув на девушку.
Удивление, немного испуга и в то же какая-то заинтересованность — все эти чувства мешаются внутри неё, и я вижу это по глазам. По загорающемуся пламени спонтанности в этих красивых и зеленых глазах.
— Никаких имён, телефонных номеров, ничего. Просто случайная встреча и незабываемый день с незнакомцем, — продолжаю заговорщически шептать о своем желании, при этом широко улыбаясь. — Ну эй, вся суть и прелесть в жизни в таких вот спонтанных мелочах, в эмоциях.
Продолжение следует...