Новая деконструкция политики в сфере производства и потребления алкоголя приходится на начало властвования Никиты Сергеевича Хрущева в 1957 году. На одном из заседаний Совета министров, посвященному мерам борьбы с пьянством в связи с падением дисциплины на предприятиях, ген. сек. отметил ; «Торговцы на каждом углу продают водку, вышел человек из дома, и она к его услугам. До революции продавали только в специальных лавках. Почему и вам так не поступить?». А когда же он узнал что советская промышленность производит водки в год больше чем до революции, то он впал в настоящее бешенство –«Сократите сеть по продаже водки, и я уверен, потребление упадет!». Для начала эксперимент решено было провести в Рязани, где он с треском и провалился – горожане выстроились в огромные очереди за спиртным, ругая власть. Ограничение на продажу водки было снято.
Далее следуя образному наказу Хрущева «наступить на хвост пьяной компании», антиалкогольную компанию подхватила пресса, выпустив в свет ряд материалов бичующих пьянство и стыдящих его адептов. Выходит постановление «Об усилении борьбы с пьянством и наведении порядка в торговле спиртными напитками», в нем в частности указывалось «…в старом обществе пьянство порождалось антинародным социальным строем, невыносимым гнетом помещиков и капиталистов, тяжелыми условиями труда и быта. Трудные условия жизни вызывали у трудящихся стремление забыться в вине…В советском обществе нет причин для подобных настроений. В наших условиях, пьянство, это проявление распущенности, результат плохого воспитания и подражания дурным примерам, обычаям и привычкам, унаследованным от прошлого» - эти высказывания являлись диаметрально противоположными высказываниям сталинского руководства о возможности и необходимости выпить при хорошей жизни».
Этот документ ввел строгие ограничения времени продажи спиртных напитков, запрещал торговать в заведениях общественного питания (кроме ресторанов), запрещал отпускать алкоголь несовершеннолетним, повышал цены на водку и коньяк и даже ограничивал норму 100 г. на человека. Исчезли рюмочные, киоски, палатки и «чайные» с алкогольным уклоном, что в значительной степени переместило зоны распития в частные дома, парки, подворотни и парадные.
Кроме естественной заботы о населении, антиалкогольная кампания хрущевской оттепели носила еще и ярко выраженный антитоталитарный характер разрушения ресторанно – банкетной составляющей сталинского гламура, существование которой на фоне алкогольных возлияний остального населения в убогих ларьках и палатках говорили о социальном неравенстве.
Появляются бары и кафе-автоматы, в которых только познавшие Ремарка и Хемингуэя молодые люди, могли перенести впечатления о только что прочитанных бытовых ритуалах на практику – подойти к стойке бара и мужественно заказать стопку кальвадоса или рома.
Например в издании «Кулинария», в целом выдержанном в пафосе сталинского стиля, можно найти не только рецепты «коктейлей» - напитков, не слишком привычных для советского потребителя, но и наставления что подавать их стоит в специально оборудованных для них залах, коктейль холлах . Коктейли были окрашены западным романтизмом, где элементы ритуала (соломинка, специальная посуда) были важнее самого напитка, как такового.
Классическому сталинскому застолью, с обильными едой и возлияниями в избыточном окружении с пальмами, массивной мебелью и колоннами, приходит эстетика свободы, места, с менее монументальными запросами к потреблению за столом, места, где обычные советские люди могли провести вечер, не только поев и выпив, но и потанцевав.
Образцами такой новой культуры должны были являть собой минималистичные молодежные кафе и новые рестораны – места, где более дешевые: кирпич, дерево и металл, заменили собой массивные монолиты.
Появляются бары и кафе-автоматы, в которых только познавшие Ремарка и Хеменгуэя молодые люди, могли перенести впечатления о только что прочитанных бытовых ритуалах на практику – подойти к стойке бара и мужественно заказать стопку кальвадоса или рома.
В течение таких алкогольных встреч, в кафе или на квартирах, осторожно нащупывались общие темы, общая мировоззренческая платформа, общее интуитивное родство душ. Но, к сожалению, западная культура пития на советской почве имела очень размытые нормы и границы, о чем откровенно писали и сами шестидесятники.
Антиалкогольная компания конца 50-х нанесла серьезный урон экономике страны, поэтому руководство приняло решение все же пойти на некоторые уступки – увеличив число мест, где подавать алкоголь все разрешалось (вечерние рестораны, кафе). В кафе – мороженных появляется шампанское ( набор молодого человека, начинавшего только ухаживать за девушкой, в те времена был стандартен – 150 г мороженного с сиропом и 200 г шампанского), в ресторанах – стали торговать коньяком порюмочно.
Напитком номер один, в хрущевское время, был именно коньяк. В те годы именно он (сначала импортный, а потом замененный на отечественный) начинает теснить водку, именно его молодежь считает обязательным атрибутом утонченной жизни и соблазнения девушек. А настоящим гимном коньяку стал эпизод из фильма «Карнавальная ночь» (1956).
Коньяки и сухие белые вина, под знаком которых и прошли 60-е, несколько облагородили культуру употребления советских граждан. Водка всегда ассоциировалась с обильной трапезой, коньяк же можно было выпить практически на ходу. Однако, результат все же оставался одинаковый, и власть не могла это не заметить.
Пивточки, не смогло уничтожить даже «хрущевское» постановление 1958 года. За год до смещения Никиты Сергеевича с поста ген. сека., его руководство вынуждено было признать что « советские граждане любят пиво, и будут его пить…мы ничего не делаем, что бы организовать культурную продажу пива. У пивных ларьков порочащие нас очереди».
И пивные принялись преобразовывать в контексте перемен и автоматизации быта - в больших городах стали работать автоматы по продаже пива, появляются пивбары (места, где можно почитать газету и журнал).
В прессе появляются статьи, призванные облагородить дух советских пивных, рабкоры с умилением писали о том, что « за кружкой пива, рабочие обсуждают положение братьев по классу в Англии, Китае, дискутировали по поводу существования бога».
Однако, как ни старались «облагородить» эти заведения, самой демократичной формой заведений, оставались именно пивные ларьки.
По утрам около них опохмелялись и представители новой богемы, и работяги и военные. Получить там можно было не только пиво, но и смесь пива с водкой ( в простонародье «ёрш»).
Самых злостных завсегдаев таких мест бичевали на партийных и комсомольских собраниях на товарищеских судах в ЖЭКах, но число поклонников спиртного не уменьшалось. Напротив, в общественном сознании укореняется образ заблудшего, но очень симпатичного русского пьяницы. Они ассоциировались с плутоватыми милягами – самогонщиками из фильмов Гайдая.
В этом сказывается некая карнавальность, которая была свойственная переходному времени между «оттепелью» и «застоем».
Приметой времени «брежневского застоя» (в следствии засух и неправильных политических решений) является снижение темпов роста в экономике, упадок сельского хозяйства и недостаточное обеспечение населения продуктами. Население опять вынуждено жить по карточной системе.
В подчинении системы оказывается и алкоголь. Народ имел в своем владении карточки на водку, но они в условиях кризиса становились универсальной валютой, и слишком ценным капиталом, что бы их можно было отоварить в повседневной жизни.
Водкой (даже несмотря на то, что она еще с хрущевских времен имела свою иерархию, потребляемую разными слоями населения) запасались на праздники и торжества. Талон на водку, можно было обменять на абсолютно любой другой набор талонов.
Каждое более менее крупная покупка в советских реалиях являлась праздником, и поводом для того что бы это отметить «обмыть», поэтому проблема «заготовки», даже для умеренно пьющих семей стоял довольно остро.
Умами «плотно употребляющих» в ту эпоху владеют «дары юга страны", плодово- ягодные (цветные вина), выпускаемые повышенным тиражом в замен уменьшенного тиража водки.
Достаточно легкие (около 16 градусов), они могли быть употреблены уже привыкшей компанией из 3 человек, в количестве «до ящика» за один вечер.
Портвейн, цветные вина, херес ( любимый напиток Венечки Ерофеева) – все они были в свободном доступе, и поэтому были очень популярны.
К тому же они не подпадали под постановление «Об усилении мер борьбы с пьянством» (1972), ограничивающее время продажи алкоголя крепостью 30 и выше, с 11 до 19 часов.
В «брежневское время» в полнее обычным становится принудительная работа граждан в колхозы на уборку ( про школьников говорят что «учебный год у них начинается с ноября», потому что сентябрь – октябрь они заняты в совхозах), оттого "люди с базовым образованием" и молодежь еще ближе сталкивается с самогоном, производством которого бабушки – пенсионерки зарабатываю (трудодни в колхозах не могли им этого обеспечить).
Ценители открывают для себя настойку боярышника ( "какие там капельки! Вылил в стакан – жахнул…..красотааааа!").
И «Аллилчеп» ( репчатый лук и перец) – ( "и выпил и закусил! В рот не вломишь").
«Заинтересованные люди» в виду отсутствия доступа к крепким спиртным напиткам, начинают экспериментировать со спиртосодержащими веществами.
Если сталинская эпоха характеризовалась количеством питья, а хрущевская его культурой, то эпоха Брежнева характеризуется его крепостью (низкой, и наоборот, высокой).
Именно «взятие количеством», и приводит к тому, что к потребление алкогольных напитков к концу 1970-х годов, находится на предельно высоком уровне (за всю историю страны) 90 -110 бутылок водки на человека в год.
Самая брутальная и жесткая антиалкогольная кампания связана с именем Михаила Горбачева, последнего ген. сека, заступившего на свой пост 1985 году. Буквально через 2 месяца после своего назначения, он 2 постановлениями ( о значительном сокращении производства, мест и объемов продаж, и подкреплении борьбы административной и уголовной ответственностью), он начинает борьбы с «общим упадком морально-нравственных ценностей «строителей коммунизма» и халатным отношением к труду, в которых был повинен массовый алкоголизм».
Алкоголю (продажи которого поставляли в бюджет страны до 30 %) был дан бой. Количество относительно крупных магазинов сократилось втрое, количество уничтоженных малых точек, не поддается подсчету. А время их работы сокращено до «с 14 – 19».
Вот примеры характерного народного фольклора на эту тему:
"В шесть утра поёт петух, в восемь — Пугачёва. Магазин закрыт до двух, ключ — у Горбачёва".
"На недельку, до второго закопаем Горбачёва. Откопаем Брежнева — будем пить по-прежнему".
Были приняты жёсткие меры против распития спиртного в парках и сквериках, а также в поездах дальнего следования. Пойманные в пьяном виде имели серьёзные неприятности на работе. За употребление спиртного на рабочем месте — увольняли с работы и исключали из партии. Стали пропагандироваться безалкогольные свадьбы.
Кампания сопровождалась интенсивной пропагандой трезвости. Повсюду стали распространяться статьи о вреде и недопустимости потребления алкоголя ни при каких обстоятельствах и о том, что пьянство не свойственно русскому народу.
Кампания чрезвычайно негативно отразилась на винодельческой отрасли и её сырьевой базе — виноградарстве. Виноградники вырубались в России, Украине, в Молдавии и других республиках СССР. По некоторым данным, было уничтожено 30 % виноградников (по сравнению с 22 % во время Великой Отечественной войны). Самая большая потеря заключалась в том, что были уничтожены уникальные коллекционные сорта винограда.
Михаил Горбачёв утверждает, что не настаивал на уничтожении виноградников: «То, что лозу повырубали, это были шаги против меня». В интервью 1991 года утверждал: «Закоренелого трезвенника из меня в период антиалкогольной кампании пытались сделать».
Направленная на «моральное оздоровление» советского общества, антиалкогольная кампания в реальности достигла совершенно иных результатов. В массовом сознании она воспринималась как абсурдная инициатива властей, направленная против «простого народа».
Массовое недовольство кампанией и начавшийся в 1987 году в СССР экономический кризис вынудили советское руководство свернуть борьбу с производством и потреблением алкоголя. Хотя указы, ограничивавшие продажу и потребление алкоголя, не были отменены (формальный запрет на продажу алкоголя до 14 часов был отменён только 1990 году), активная пропаганда трезвенности была прекращена, а продажи алкоголя пошли вверх.
Вскоре Советский союз прекратил свое существование, а новая страна получила своего первого (и глубокого пьющего) президента, но это уже дистория другой страны.