Генка давно ждал этого дня. На носу было воскресенье, а значит, работала барахолка – вещевой рынок на окраине города. Почему-то он работал только по воскресеньям, и народу собиралось видимо-невидимо. Генка еще две недели назад пообещал красавице Светочке, что он отвезет ту на рынок, и девушка все две недели благосклонно принимала его робкие ухаживания. Генка был единственным, а потому обожаемым сыном в семье. Отец - партийный функционер средней руки, мама – заведующая одним очень популярным, к сожалению, медицинским учреждением города, называемым в простонародье «Три веселых буквы». На 20-летие сына родители сделали ему царский подарок – «Волгу», предмет дикой зависти не только ровесников, но и вполне себе взрослых мужиков со всего двора. Пока оформлялись все документы, Генка и подкатил к Светочке. До того боялся даже сунуться, а тут осмелел, «Волга» придала ему значительный вес в собственных глазах.
И вот, наконец, наступило долгожданное воскресенье. С раннего утра Генка начал собираться, и не беда, что на улице стояла кромешная темень. Впрочем, это было неудивительно: декабрь это самый темный и мрачный месяц в году в нашем городе. Меж тем, Генка за рулем новехонькой машины, сияющий как начищенный медный самовар, уже катил в сторону Студгородка, где его и ждала девушка. Пока ехал, сто раз вспомнил совет отца подождать до весны:
- Сынок, слишком скользко, слишком темно, погодил бы ты. Опыта у тебя нет, прошу, будь осторожнее!
«Волгу» немного занесло на скользком повороте, и Генка чертыхнулся:
- Блин, батя! Сглазил!
Но тут увидел на дороге две девичьи фигурки, Светочки и ее подружки Маши. Девочки впорхнули в салон и начали восхищенно оглядываться:
- Ну ничего себе! Хорошие у тебя предки, Геночка! Такие подарки, умереть, не встать!
Парень весь расплылся от удовольствия, и решил немного покрасоваться: прибавил скорость.
До барахолки оставалось всего ничего, когда Генка понял: тормозить будет сложно. Если вообще возможно: дорога за городом была накатана так, что это был практически голый лёд. Впереди был светофор, зеленый начал мигать, сменился на желтый… На перекрестке стояли какие-то большие машины, и Генка понял, что если он не остановится, то эти машины сомнут его новенькую «Волгу». Чувствуя, что машина перестает слушаться, и он не может остановиться, Генка резко вывернул руль и влетел в толпу, ожидающую разрешительного сигнала, чтобы перейти дорогу. Люди посыпались как горох. Машина развернулась на 180 градусов и, сбив еще несколько человек, улетела в кювет. Весь удар пришелся на место, где сидела Маша. Девушку практически разорвало пополам. Самое страшное, что она умерла не сразу, а пыталась выползти из машины. Светочке повезло больше, ее смерть от перелома шейных позвонков была мгновенной, она не мучилась. Генка не получил ни одной серьезной травмы. Его немного оглушило от удара головой, но позвоночник и руки-ноги остались целы, а пара шишек и синяков, это ж такие пустяки. Он сам выбрался из машины, подошел к стонущим людям. Троим помощь уже явно была не нужна. И тогда… Генка развернулся и пошел прочь. Его никто не остановил, люди были шокированы происходящим, и пытались помочь раненым. Генка добрался до телефона-автомата и позвонил матери. Когда спустя три часа милиция приехала к ним домой, дома был только хозяин дома. На вопрос, где сын, он сказал, что ничего не знает. Через несколько часов мать вернулась, на все вопросы милиционеров отвечала монотонно:
- Геночки больше нет.
В милиции решили, что парень покончил с собой, но… Тела так и не нашли. Генку объявили во Всесоюзный розыск. Через два месяца мать разбил инсульт, а еще через месяц она скончалась. Спустя какое-то время после смерти, на ее имя пришла телеграмма. Там было два слова: «Все хорошо». Подписи не было. Милиция установила, что телеграмма отправлена из Казахской ССР.
В той аварии, кроме Светы и Маши погибли еще четверо плюс один неродившийся ребенок. Родственники погибших тоже искали Генку, долго искали. Но как раз произошел развал Советского Союза, Казахстан стал отдельным государством, и следы его так и затерялись. Отец его, прожив два года вдовцом, женился на моей двоюродной сестре Гале. В 1992 году у них родился сын.
В феврале мы с мужем ездили на родину. И Галя мне сказала:
- Генка приходил. Наследство требует (муж Гали осенью скончался). Срок давности по тому делу истек, его давно никто не ищет. Что делать, ума не приложу! Даже если я в полицию сообщу, то никакого толка. И еще, он – брат моего Никитоса, я не могу об этом забыть.
Вчера Галя позвонила:
- Через 10 дней будет 6 месяцев со дня смерти мужа. Генка хочет, чтобы я добровольно отдала ему часть имущества, без официального оформления им документов. Как быть, как поступить? Хочется, чтобы всё было по совести…
А я и не знаю, что ответить