Стать Свободным
Одна из причин, по которой взрослая жизнь может быть более серой и более несчастной, чем она должна быть, состоит в том, что наши ранние годы обычно состоят из длительной и в высшей степени формирующей встречи с идеей послушания. На протяжении всего детства нет никаких сомнений в том, что путь к зрелости должен включать в себя выполнение литании существенно неприятных вещей, требуемых от нас авторитетными фигурами, которых мы не можем подвергать сомнению. Никто не спрашивает, Будет ли нам особенно интересно узнать об углах треугольников или о том, что такое вольт на самом деле, но мы в любом случае подчиняемся. Мы посвящаем наши дни и большую часть наших вечеров и выходных дням выполнению программы, разработанной для нас людьми, чья забота о нашем счастье в лучшем случае весьма абстрактна. Мы надеваем наш синий или серый джемпер, садимся за стол и изучаем сюжетную линию фильма. Макбет или химические свойства гелия-и поверьте, что наша скука и отвращение должны быть существенно ошибочными.
Затем мы склоняемся к тому, чтобы распространить это отношение на наши отношения с более широким миром. Мы предполагаем, что то, чего мы особенно хотим, никогда не должно быть важным фактором. Мы выбираем карьеру на основе того, что – для других-это выглядит как правильная вещь, чтобы подписаться. На вечеринках мы сможем ответить на вопрос, что вы делаете? в том смысле, что – по общему мнению-это не вызывает возражений или несколько впечатляет. В то же время мы учимся видеть свободу одновременно привлекательной и в каком-то смысле абсурдной. Мы почувствуем себя свободными, когда нам больше нечем будет заняться: в субботу утром или когда мы выйдем на пенсию.
В процессе этого мы становимся очень искусными в рационализации наших разочарований. Мы говорим себе, что у нас нет выбора. Мы должны придерживаться работы, которую мы негодуем, или брак, который стал устаревшим, потому что (мы говорим) Нам нужны деньги, или наши друзья будут разочарованы, или это то, что каждый, как мы, должен делать. Мы становимся гениями в разработке оправданий, которые делают наше несчастье необходимым и здравым.
Британский психоаналитик середины XX века Дональд Винникотт столкнулся со многими пациентами – часто высокоэффективными и престижными-которые находились в остром дистрессе, потому что были, как он выразился, "слишком хороши"."Они никогда не чувствовали внутренней свободы и безопасности, чтобы сказать "нет", в основном потому, что их ранние воспитатели рассматривали бы выражение своих подлинных чувств как угрожающее восстание, которое они должны были подавить. Винникотт предположил, что здоровье может возникнуть только в результате противодействия этой тенденции слишком быстро – и слишком доверчиво – подчиняться предпочтениям других, в том числе людей, которые могут утверждать, что очень заботятся о нас. Быть "плохим" в спасительном смысле в видении Винникотта не означало бы нарушать закон или становиться агрессивным; это означало бы найти внутреннюю свободу делать то, что другие могут найти смущающим на основе того, что мы, наши подлинные я, имеем искреннее желание исследовать их. Это было бы основано на очень глубоком представлении о том, что другие никогда не смогут в конечном итоге быть лучшими хранителями нашей жизни, поскольку их инстинкты о том, что приемлемо, не были сформированы на основе глубокого знания наших уникальных потребностей.
Мы склонны фантазировать о свободе с точки зрения отсутствия необходимости работать или возможности совершать длительные поездки. Но если мы углубимся в его суть, то свобода действительно означает, что мы больше не будем зависеть от ожиданий других. Мы можем, вполне свободно, очень много работать или оставаться дома во время праздников. Решающим фактором является наша готовность разочаровать, расстроить или смутить других, делая это. Нам не нужно смаковать это – мы можем по своей природе быть склонны хорошо ладить с как можно большим количеством людей. Но мы можем жить с мыслью, что наши центральные выборы могут не получить всеобщего одобрения. На вечеринке мы можем рисковать тем, что кто-то совсем не впечатляется тем, что мы делаем, или считает наши условия жизни неортодоксальными, а наши мнения-странными. Но мы не слишком возражаем – потому что мы стали свободными. Наше представление о том, что такое наша жизнь, больше не смешивается с понятием удовлетворения ожиданий других людей.
Быть свободным, в конечном счете, означает быть преданным – в том смысле, который может быть напряженным – удовлетворению наших собственных ожиданий.