Преследования раздражают лучших среди папистов, так же как и среди других. Если свобода совести день за днем все сильнее укрепляет всеобщую ненависть к папству, папистов можно терпеть так же, как и других.
Если свобода совести воспитывает в людях непримиримость ко всякому навязыванию веры, папистов без опасений можно терпеть. Если свобода совести объединяет протестантов против папистов, папистов можно терпеть без опасений.
Если терпимость — есть способ обращения папистов так же, как и других, их равно можно терпеть. Если папистов можно считать такими же хорошими подданными, как и других, их равно можно терпеть.
Если все подданные имеют право на снисхождение государя и быть принятым на его службу, папист имеет на это равное право.
Если при приеме на службу важны только способности, и Король не должен лишаться пользы от любых своих подданных, то папистов можно терпеть.
Если свобода совести подчиняет всех государю и делает их полностью зависимыми от него, то папистов можно терпеть.
Если навязывание несогласным чьего-либо мнения противоречит принципам религии и бессмысленно, значит, папистов следует терпеть.
Если страдание за любые взгляды будет способствовать их распространению, значит, папистов должно терпеть.
Терпимость способна так же мало удовлетворить папистов или примирить их с правительством, как и гонения. Свобода совести здесь предназначена для того, чтобы объединить протестантов одним общим интересом и под одним защитником против них, поэтому она не может угодить им.
Преследования папистов сами по себе могут так же мало заставить их объединиться с другими сектами, как и терпимость — посеять рознь между ними. Те же последствия имеет и терпимость или преследование для других еретиков.
Карая папистов за их веру, вы не настолько ошибаетесь, преследуя их как клику за их убеждения. Потому что те, кто пребывает в полном распоряжении власти, почитаемой непогрешимой, чьи устремления прямо противоположны вашим, неизбежно будут нелояльны, даже если некоторые из них могут быть искренне верующими.
Хотя гонения обычно делают другие убеждения востребованными и почитаемыми, это меньше относится к папизму, чем к любой другой религии.
Во-первых, потому что преследование является их собственным обычаем и поэтому вызывает меньше сочувствия.
Во-вторых, принципы и доктрины этой веры выглядят менее способными увлечь пытливые умы или колеблющиеся души. Люди обычно в своем добровольном выборе скорее стремятся к свободе и религиозному экстазу, в которых они сами собой распоряжаются, чем предают себя во власть и распоряжение других. Кроме того, папизм, внедрявшийся и сохранявшийся силой и принуждением, соединенными с искусностью и старанием их духовенства, разрушится скорее, чем любая другая вера, с коей светская власть обходится сурово или кою она, по крайней мере, лишает поддержки и опоры, исходящей от собственного их духовенства.
Спрашивается: паписты или протестанты обрели больше новообращенных в результате гонений, от которых они страдали во время преобразований в начале Реформации?
Суровость в отношении паписта вызовет меньше недовольства обывателей, чем в отношении других, поскольку таков закон возмездия (lex talionis). К тому же нельзя думать, что его карают исключительно за его веру, так как он признает себя подданным и приверженцем враждебного государя.
То, что государю следует поощрять знания, откуда проистекает разнообразие мнений в религии, ничего не значит для папистов, которые признают безоговорочную веру, коснеют в невежестве и могли бы так же подчиняться требованиям своего законного государя, как и иностранца. Непогрешимость с обеих сторон одинакова.
Все остальное, что сказано на странице 8, терпимости к папистам благоприятствует меньше, чем терпимости к другим.
Недовольство папистов будет менее опасно, когда другие стороны будут больше удовлетворены, чем сейчас. Особенно когда снисхождение способствует их верности правительству меньше, чем в случае со всеми другими. Каждый подданный заинтересован в своем естественном государе, а никакой другой державе он верностью не обязан.
Свобода в меньшей степени разрушит надежды и притязания папистов, чем других, потому что они желают общественного вреда. Поскольку за ними стоит иностранная держава и они вынуждены распространять свою веру насилием. Я думаю, паписты руководят малой частью английской торговли. И если навязывание религии уменьшит их торговлю, возможно, это причина, почему их не следует терпеть.
Если в интересах короля быть главой протестантов, то о снисхождении к папистам не может быть речи. Если только гонения на них здесь не приведут к такому же или худшему обхождению с протестантами на континенте. Но насколько это может быть выгодно для нас при нынешнем положении вещей, могут сказать только те, кто может оценить, гугеноты ли во Франции или паписты в Англии скорее способны объединится и поколебать свои правительства.
Я сомневаюсь, что принципы протестантизма могут оправдать наказание папистов за их умозрительные верования в чистилище или пресуществление и пр. Но, вероятно, ни разум, ни религия не обязывают нас терпеть тех, чьи практические принципы неизбежно ведут их к фанатичному преследованию любых мнений и полному уничтожению любого общества, кроме их собственного. Так что речь идет не об отличиях в их религиозных убеждениях или богослужебных обрядах, но об их опасных и раскольнических помыслах в отношении государства, которые неотделимы от их религии и составляют ее часть, что лишает их благ веротерпимости. Кто бы согласился, что должно терпеть пресвитериан или индепендентов, если бы частью их веры было прямое подчинение чужеземной непогрешимой власти?
Ни жестокость только к папистам не может их заставить объединиться с какой-либо другой группой, ни терпимость к ним не может разъединить их.
(перевод выполнен группой 1-го курса магистратуры Политического управления ИОН РАНХиГС под руководством Екатерины Шульман)
Публикуется по "Кабала терпимости" (журнал КоммерсантЪ-Weekend от 20 марта 2020)