В одну девочку с самого рождения была заложена бомба с тикающим механизмом. Это если метафорически выражаться. Имя той бомбы — репродуктивная функция, которой надлежит быть реализованной. Иными словами девочке вместе с женским устройством тела достались знаменитые тикающие часики.
До поры до времени девочка жила припевала (и припивала тоже, но это уже другая сказка). Она даже не подозревала о подвохе. Однако в какой-то момент жизни пошли один за одним косяки лебедей в виде «рожать бы пора» и прочие зайки-лужайки.
У каждого советчика были свои представления о необходимом часе икс.
Одна тетушка подталкивала нашу девочку рожать уже в 19 лет. «Я тебе и пару подберу, Настенька. Вон, Витька-то из моего подъезда — хороший парень и возраст подходящий».
Наша девочка, чтоб вы понимали, в славном возрасте 19 лет не то, что рожать не думала, она-то и отношений особо не имела. Днями просиживала в библиотеке вместо этого (интернета тогда не было).
Ближе к девочкиным 25, в момент, когда девочка обременилась замужеством, включился целый хор голосов. Родственники разной степени дальности упражнялись в аргументации, почему девочка очень зря еще не родила.
На очередном семейном торжестве дядя Стёпа сытно отрыгивал, ковырял вилкой в зубе и напористо спрашивал «ну что, Настька, рожать то когда? Чай не девка уже». Троюродный дедушка в промежутке между пересылкой девочке в вотсапе сообщений «ВНИМАНИЕ, ЗАРАЖЕННЫЕ БАНАНЫ В МАГАЗИНАХ, БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ» замечал, что он не вечный, а правнуков бы надо.
К 30 годам к родственникам присоединились детные подруги. Строго говоря, они делились на две категории. Одни говорили: рожай скорее, то-то будет радости, ты не поверишь, как могла жить до. Вторые, наоборот, осторожным шепотом предостерегали: не торопись, не повторяй моих ошибок».
Некоторые люди, что симптоматично, навешивали ярлыки: «чайлдфри, небось». Другие говорили о поломанном материнском инстинкте, третьи стращали «позже захочешь, а уже не сможешь». И имя этим людям был легион.
Вы удивитесь, но наша девочка родила в итоге. Тогда, когда они с мужем ощутили — вот сейчас — да.
И общество двоюродных тетушек и троюродных дядей радостно выдохнуло: «ну вот, ещё одна яжмать. Ещё и небось по музеям захочет ходить и грудью на улице кормить. Они нынче такие наглые, считают себя пупами земли. А потом ещё эти ужасные крики детей в самолёте — боже упаси, пусть бы летали отдельными рейсами».
Лена Низеенко