Ваших давно я не помню имен,
Лица я ваши давно позабыл.
Зрителем черствым я слыл —
Мне ведь неважно, кто жизни лишен.
Ваших давно я не помню речей,
Крики я ваши давно позабыл.
Взмах топора — из людей кто-то взвыл.
Уж и не счесть, сколь много я видел смертей.
Чьей-то судьбе вот сегодня конец,
Но чужды мне лица несчастных бедняг.
Лишь одно не исчезнет в забвеньи никак:
В день тот на плахе смеялся отец.
