Прошло совсем немного дней. И вот история с Бергером вошла в свою стремнину.
Он, как и обещал, не стал готовить и проводить отчетных собраний по бригадам, общего собрания уполномоченных. Сказал: пока не найдете мне смену.
Позавчера состоялся пленум райкома. После общих, широких вопросов оставили только членов райкома. Слово взял Фролов. И пошло судилище.
За срыв отчетной кампании, за неправильное, вызывающее поведение коммунисту Бергеру И.К. – строгий выговор с занесением в учетную карточку.
Проголосовали. Но по тону Первого ясно, что расчет не окончен.
- Направить в аспирантуру СХИ официальное письмо, сообщающее о свершившихся фактах. Поставить перед ВАК вопрос о соответствии товарища Бергера предполагаемому научному званию.
Вот он – запрещенный прием, удар ниже пояса. И снова бессловесные проголосовали.
Можно умывать руки. Самовольщик, бунтарь-одиночка, побежден, раздавлен.
Все прячут друг от друга глаза. Но встает Бергер. Всегда живой, горячий, быстрословный, он сдержан. Кто знает председателя – видит, как ему достается самообладание.
- Я знал, с кем имею дело, на что иду. Но я решил. И буду идти до конца.
Вот и все. Еще одна «загнанная лошадь», еще одна жертва порочного стиля руководства, главный прием которого – выжимать из человека все возможное и невозможное. А потом отбрасывать его в сторону, наметив другую жертву.
Долго ли будет продолжаться такое? Не верится, что у нас на дворе конец семидесятых и что районом управляют тупоголовые чинуши и гонители, а современные, внешне респектабельные руководители.
Дневник Евгения Жаплова, 2 марта 1979 годавгений Жаплов
Чем плох Бергер, отдавший району восемь лет председательской жизни? Тем, что недосыпая ночей, писал диссертацию по новым урожайным сортам? Тем, что поднял в колхозе дисциплину – основу основ развития с/х сегодня?
Нет. Он осмелился иметь свое мнение и идти против «хозяев» района.
…Кто, интересно, после этого сунет голову в председательский хомут? Да не за какие денежки. Не нужна ни машина, ни широкое кресло. Сунешь шею, а потом головы не сносить.
…И посещают меня мысли. Человек и тогда, и сейчас по большому счету одинок. Останься я сейчас как Бергер – никто не поможет. Друзья мы все только на случай поговорить, выпить, в общем, справить удовольствие.
А затруднения друга – неприятная, тягостная обуза. Похоже на приезд далеких родственников в малометражную квартиру – погостить. Тесно, обременительно, бесполезно для карьеры, суетно. Это нервирует, бесит. От этого устаешь.
Гораздо приятнее покой, равнодушие. Свой уютный затхленький уютик, мирок.
Но почему же тогда мы, такие черствые, в своей беде тянемся к людям? Опять же из эгоизма, себялюбия – стремления найти сочувствие. А главное – переложить на кого-то свои горести. Это ведь так трудно – страдать в одиночестве. Вот радоваться одному сподручнее. И хихикнешь, и подмигнешь сам себе: ай да ловок я стал!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Раздрай в деревне Саперкино. Записки журналиста, 1979 год
Эх, болото! Записки сельского журналиста
В ожидании американских гостей. Записки вице-президента, 1989 год