Фотографируя Кносский дворец, я заметил, как удивительно точно окраска оперения ласточек, свивших гнезда в "Зале фресок", совпадает с цветами стен, колонн и капителей. "Как это удивительно - подумал я - создатели дворца тысячи лет назад увидели эту торжественную и гармоничную гамму на оперении местных птиц. Время стерло без следа великие цивилизации, обратило в прах их гордые сооружения. А скромные птички по прежнему суетливо снуют здесь, и я вижу живой источник вдохновения древних критян." Но не слишком ли эта версия красива? Не слишком ли поэтична, чтобы быть правдой? Сейчас разберемся, но сначала - историческая справка.
Кносский дворец - знаменитый памятник Минойской цивилизации, одной из самых ярких и впечатляющих цивилизаций Бронзового века. Минойская цивилизация существовала на Крите примерно с 1900 года до н.э. по 1400 год до н.э., вовлекая в сферу своего влияния некоторые острова Эгейского моря. Судя по археологическим данным и письменным источникам, у минойцев не было единого государства. Каждый, из обнаруженных к настоящему времени, минойских дворцов был самостоятельным политическим, экономическим и религиозным центром. Историю Минойской цивилизации делят на Раннедворцовый (1900-1700 годы до н.э.) и Новодворцовый (1700-1400 годы до н.э.) периоды. Широко распространено мнение, что существенную роль в упадке Минойской цивилизации сыграло извержение супервулкана на острове Тира в 1628 году до н.э. Но, как видно из датировок, после извержения Минойская цивилизация просуществовала еще более полутора веков. Как бы там ни было, непосредственной причиной гибели дворцовых комплексов Крита в 1450-1400 годах до н.э. стали пожары, вызванные бедствиями скорее социально-политическими, чем природными. Окончательно добило минойцев вторжение на Крит материковых греков-ахейцев.
Кносский дворец был построен около 1700 года до н.э. и уничтожен пожаром в 1450 году до н.э. Время его существования - это время расцвета Минойской цивилизации. Именно тогда были созданы произведения ремесла и искусства, так впечатляющие нас сегодня свободой художественного мышления и совершенством исполнения. Архитектура и фрески Кносского дворца стали образом Минойской цивилизации в целом. Прежде всего, благодаря Артуру Эвансу, который не только раскопал Кносский дворец в конце XIX века, но потратил немало сил на его частичную реконструкцию. Эванс был очарован Минойской цивилизацией и очень хотел, чтобы широкая публика разделила его восторг. И в этом-то и заключается большая проблема.
Деятельность Эванса пришлась на "романтический" период археологии. Увлеченные мечтой энтузиасты-одиночки, такие как сам Артур Эванс или открывший Трою Генрих Шлиман, на свой страх и риск организовывали экспедиции, самостоятельно находя источники финансирования и не давая отчета никому, кроме своих спонсоров. В случае успеха они стремились протрубить о нем как можно громче и представить находки как можно более эффектно. Эванс сразу понял значение своего открытия. Но понял он также, что откопанные им бесформенные и бесцветные руины за пределом узкого круга специалистов мало на кого произведут впечатление. Поэтому он решил восстановить хотя бы некоторые части дворца во всем блеске их былого великолепия и привлек к этой работе художников - Эмиля Жиллерона и его сына. Сам Эванс был пылким мечтателем, не всегда способным отделить свои фантазии от достоверных знаний. Художники, в свой черед, воссоздавая безнадежно утраченное, полагались исключительно на собственный вкус и чувство стиля. Поэтому сегодня, осматривая дворец в Кноссе, теряешься в догадках - что здесь является подлинными следами Минойской цивилизации, а что воплощенными грезами Эванса о ней. Но относительно цветов, в которые выкрашен дворец, можно не сомневаться - Эванс и Жиллероны позаимствовали их у местных ласточек. Следует отдать должное уму и вкусу реконструкторов - подобно древним художникам они искали вдохновение в окружающей природе и нашли безупречное сочетание черного, красного и бледно-шафранного. И это тоже уже история, пусть и не такая древняя. И трогательные суетливые ласточки - действительно живое свидетельство творческих поисков людей живших, мечтавших, трудившихся здесь сто лет назад. Это на самом деле удивительно, и я лично не разочарован. Надеюсь, и вы тоже.