Все девушки хотели бы быть похожими на Гедду Габлер в исполнении Катарины Шюттлер - кроме тех, которые считают, что с такими носогубными морщинами надо застрелиться в начале представления.
Все театральные режиссёры хотели бы иметь хорошие телеверсии своих работ, но только Томас Остермайер, снимая собственные спектакли, создаёт шедевры, превосходящие театр и кинематограф, взятые по отдельности.
Насладиться совместным проектом Шюттлер и Остермайера позволил массовому зрителю вирус - среди театров, выкладывающих в сеть спектакли, на наше счастье оказался и Шаубюне. Причём новое видео появляется ежедневно, качество хорошее, технических сбоев нет, перед сеансом кто-нибудь из труппы выкладывает небольшой сюрприз лично от себя. Смотрите и учитесь, русские!
"Гедду Габлер" снимали шесть операторов и два стедикамщика. Хочу отдать им должное и остановиться сейчас не на достоверной игре слаженного актёрского ансамбля, а на слаженном механизме отображения театральной действительности.
Создаётся иллюзия, будто мы разглядываем интерьер глазами одного человека, и этот человек без ума от немецкого экспрессионизма двадцатых годов прошлого века. Зеркала и стены прямые, но кажутся кривыми,а иногда просто переворачивают персонажей вверх тормашками. Как и все прочие приёмы Томаса Остермайера (еда на сцене, обнажённые тела, кубометры земли и песка), они не придуманы на забаву публике - они нужны для максимально точного объяснения текста пьесы со всеми её страданиями и самоубийствами.
В комнате царит минимализм. Из мебели (вокруг которой разгорелся сыр-бор) - одинокий диван с прямыми углами. Но как камера меняет его пропорции! В верхнем левом углу фотографии он отражается в зеркальном потолке. Прямоугольник. А под нереально увеличенными ногами сидящего актёра кажется волнообращной равниной.
Если в кадре всё, как по линеечке, возникает полезный для театральной записи, но почему-то редко используемый внутрикадровый монтаж.
При этом актёры сняты без типичного для двадцатых нелестного искажения лиц и тел. Например, Ларс Айдингер, который бывает в спектаклях Остермайера и в грязи, и в сметане, здесь просто образец чистоты со своей маленькой учёной лысиной, вязаной кофточкой.... и полной глухотой к страданию молодой жены.
Подписывайтесь на канал профессионала кино и религиозного фанатика театра.