Это был ад. Нет, не так. Это был «аццкий аде».
И это ещё счастье, что думать тут можно на нормальном языке. Но чтобы что-то сказать, нужно использовать некий чудовищный суррогат из языка, в котором над каждым словом в буквальном смысле надругались. Этот язык называется упячка. И слой ада, в который я попал, тоже называется «Упячка». Это совершенно новый круг ада, раньше его не существовало. Но с появлением в реальном мире упячки и прочих, извращённых слэнговых, как правило, сетевых, языков, намеренно уродующих нормальную речь, появился и новый Круг Ада. Демоны и Аццкий Сотона были этим крайне довольны. Ну а я… Я, конечно, поначалу развеселился, попав сюда. Ой, ну подумаешь, ну нельзя использовать при коммуникации с адскими жителями ни одного нормального слова, тоже мне горе! ЖАЖА!
На деле же это оказалось не так просто. Скажем так, уже через два дня я проклинал тех, кто придумал упячку, желая им смерти и АЦЦКИХ мук. Проще молчать совсем, чем говорить только на упячке. Теперь я раскрывал свой рот, только с целью поместить в него ЖЪРЧИК (этим тут питались все грешники). Или когда меня вынуждали вступить в процесс коммуникации демоны и прочая адская братия, в чьей власти находился я, со всеми своими потрохами.
Хорошая шутка судьбы. А всё почему? Потому что будучи живым, я был дохрена тупой и одновременно с этим весёлый и смешливый. Но разве ж это грех?!
Я считаю, что помещать меня сюда было слишком жестоко, а значит, париться мне в «Упячке» ещё долгие годы, пока не осознаю… Ведь при жизни я как одержимый принимал участие в «развитии» этого суррогата – упячки. Активно сам его использовал, угорая как над самим процессом, так и над реакцией некоторых, особо чувствительных обывателей, которых мы называли УГ.
А ведь тех, кто сильно отяготил свою душу таким грехом, как «сквернословие», ждал совсем другой круг ада. На самом деле, это даже был не ад. Любители посквернословить попадали в чистилище, а не в ад, и говорят, там им было вполне уютно и даже весело. По крайней мере, котлов там не было. Я негодовал. Ну неужели мат и прочие ругательства лучше невинной упячки?! А вот кто-то решил, что лучше… Я завидовал матершинникам, я предпочёл бы оказаться с ними, в чистилище, но, увы, не судьба.
И теперь мне ещё дали задание. Сегодня, я должен был продать «ценного сотрудника», смотрителя за котлами второго размера, чёрта по имени Нарогахх. Эта тварь была на редкость невыносима. Ладно бы грешники, они здесь в любом случае находятся, для того чтобы страдать. Но его терпеть не могли и демоны. Это отродье тьмы постоянно выкрикивало что-то вроде лозунгов: «Свабода! Равинсство! Упячка! Упячка слидит за табой! Жывотоне чочо упячка! Попячтса, попячтса! Шацло! Адынадын!» Нарогахх орал везде и всегда, чем откровенно достал своё начальство. Не столько самим извращением слов – на это им понятное дело было плевать с высокой башни, они и сами так разговаривали с грешниками, а тем, что орал он почти всё время, а голос у него был противный и пронзительный. Так неужели же его захочет принять в свое подразделение какой-нибудь другой демон? Сомневаюсь. Но я должен был его продать, иначе меня ждал котел номер восемь. Охренительная перспектива.
Только кто захочет купить этого Нарогахха?!
Прежде, чем приступить, я отдал Нарогахху всю свою дневную порцию жъречика. На чертей этот напиток действовал как крепкий алкоголь на человека, поэтому, чёрт расслабился и всё то время, что я стоял на базарной площади, молчал, мечтательно пялясь своими кривыми огненными очами в низкое алое небо, вспыхивающее пурпурными протуберанцами.
- Эекстелр тыеой яебанейу коту! – торжественно орал я в окружающее пространство, с целью привлечения заинтересованных покупателей. - Мжвячни чьорт! Жажа будитт с такэ сатруднегг, ололо!111
Долгое время никто не обращал на меня внимания, а часики-то тикали. Не продай я Нарогаха, и несколько суток в восьмом котле мне были обеспечены.
- Чьорт Нарогахх, цэннЫй сатруднегг, ЫЫЫ, спицыалест по котлэ номерннах два адынадын!11 Праивзадительнатсь стопиццот!11111111 Перевапситывате грешнегг с помащще аццкхи муке тыщще працетне!111
Так я надрывался довольно долго, пока, наконец, ко мне не подошел один из демонов, среднего уровня из чёрно-фиолетового подразделения, судя по знакам отличия на манишке и гульфике. Там ещё не слышали о впечатляющих по своей силе, и крайне мерзких голосовых возможностях Нарогахха.
- Жепь ебрило, - пренебрежительно кинул демон в сторону меня и моего сомнительного «товара». – Чочо, прьям чьорт стопицот?777 А есле выясниццо, шта оно хурь?
- Вовси ни хурь, мжвячни стопицот!111 Этат чьорт ясхищачу кокой айухотительный.
- Ога, попячся, пепяка! – сказал демон с сомнением. Кажется, он не очень-то мне верил. – Йа гаватире с чьорте. – С этими словами он заговорил с Нарогаххом на их внутреннем, аццки-демоническом языке. Чёрт отвечал флегматично, а его мохнатого рыла не покидала блуждающая улыбка. Но, кажется, демон остался доволен разговором, уж не знаю, что он там выяснил.
- Ололо, - весело сказал демон. – У нмене новье котлэ, нме нжуне сатруднегг. Йа вазьму йего. Пяпящ!111
С этими словами демон кинул мне в руку серебряный жетон, символизирующий в этом круге ада оплату - его я должен был отнести главному демону своего подразделения, таким образом отчитавшись о проделанной работе. А демон из чёрно-фиолетового подразделения, купивший злосчастного Нарогахха, теперь отвечал за него, и в случае недовольства его поведением или работой, ко мне не сможет предъявить претензий.
- Фсё, чпяки-чпяки, грешнегг, бжыбжа! - сказал он мне на прощание, увлекая за собой Нарогахха. Тот, пьяно покачиваясь, последовал за новым хозяином, всё так же мечтательно пялясь куда-то в дальние дали.
Ох, и проклянёт меня этот «демане», - подумал я.
