Девушка молча положила фотографию на середину стола, мужчина, сидевший на стуле, прижав указательным пальцем карточку к столешнице, пододвинул ее к себе и впился глазами в женщину, изображенную на фото.
- Красивая, - через пару минут изрек мужчина, внимательно изучая фотографию.
- Обычная, – пожала плечами девушка, отдавшая фото.
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Нет. Она красивая. Очень. И не спорь, твои чувства я понимаю, но против фактов не попрешь.
Мужчина был прав. На фотографии была изображена очень привлекательная женщина лет тридцати. Длинные русые волосы спадали нежными волнами до плеч, широко распахнутые голубые глаза смотрели задорно, присутствовал в них какой-то живой огонек, который просматривался даже на фото. Но самым привлекательным нюансом были пухлые от природы губы, притягивающие взгляд как магнит.
- Смотри не влюбись, - недовольно сморщив носик, фыркнула девушка.
- Я старый солдат и мне не знакомы слова любви, - дурашливым тоном проговорил мужчина, в глубине глаз которого мелькнула тоска.
Он не врал. Он уже давно не подпускал к себе близко женщин. Секс и никаких разговоров по душам. Однажды он уже открылся женщине, вывернул себя наизнанку в угоду ей. Но дама не оценила, потоптавшись по душе, ушла, оставив кровоточащий рубец на сердце.
Мужчина потряс головой, чтобы избавиться от непрошеных воспоминаний и спросил, чуть резче, чем было нужно:
- Когда мне приступать?
- Чем раньше, тем лучше. Я уже от всего этого устала.
- Как скажешь, - напустив на себя безразличия, проговорил мужчина. – Конечно, все, что ты затеяла, мне очень не нравится, но ты моя сестра, поэтому придется помочь, но это в первый и последний раз. Поняла?
- Да, да, - быстро закивала девушка, улыбаясь.
***
- Спасибо, - улыбнувшись официанту, который поставил перед ней тарелку с ее любимым «Цезарем», проговорила Ксюша.
Вернее, не Ксюша, а Ксения Андреевна. Именно так к этой молодой женщине обращались последние десять лет. С того, момента, как она стала владелицей небольшой турфирмы.
- Что-нибудь еще? – с вежливой улыбкой спросил официант. Посетительница ему нравилась. Она была постоянным гостем в этом ресторане, и парень прекрасно знал, сегодня от этой дамы получит щедрые чаевые.
- Принесите, пожалуйста, пепельницу и кофе, - проговорила женщина и достала сигареты.
Как только на столе появилась пепельница, Ксюша закурила. Она затянулась слишком сильно. Едкий дым попал в легкие, заставив закашляться. Немного придя в себя, женщина принялась за еду, размышляя о том, как она устала и что ее семейная жизнь потихоньку рушится, летит в тартарары.
Ксюша всегда приходила в этот ресторан, когда ей было плохо, когда она очередной раз ссорилась со своим мужем Славиком. А в последнее время ругались они все чаще.
Слава считал себя непризнанным гением, писал абсолютно непонятные картины, которые никому не нравились, кроме него самого. Он таскался со своими «шедеврами» по различным выставкам, пытаясь доказать свое величие.
Все эти походы заканчивались одним и тем же: Слава впадал в депрессию, начинал выпивать и рассказывать жене о невежестве окружающих людей.
Ксюша пробовала объяснить мужу, что ему стоит перестать писать «великие» картины, а перейти на натюрморты, рисунки кошечек и собак. Все это, к слову сказать, у мужчины очень неплохо получалось. Но такие предложения Ксюши оскорбляли тонкую натуру Славика, и в семье возникал очередной скандал.
- Конечно, тебе легко говорить, - возмущался мужчина, размахивая руками, - тебе повезло, папашка оставил наследство, теперь ты крутая бизнес-леди, а я – непризнанный гений, которого даже родная жена не понимает.
Обычно после таких слов, Ксюша вздыхала и прекращала всякие разговоры. Ей уже надоело объяснять Славе, что наследство, так неожиданно свалившееся на ее голову, было не таким уж и большим счастьем и что ей пришлось приложить слишком много усилий, чтобы добиться всего, что у нее сейчас есть.