Зарисовки из ливанской столицы, куда мы отправились вскоре после произошедшей там революции
Когда самолет уже заходил на посадку, нас как-то нехорошо повело в сторону. Левый борт корабля словно начал тонуть в воздушных массах. В иллюминаторе медленно вырастали дома и уже виднелись шагающие по дорогам Бейрута людишки. Но прямо перед тем, как коснуться колесами земли, пилот резко задрал нос в небо. Мы взмыли вверх, как ракета, практически вертикально. Вжатые в кресла пассажиры переглянулись. Это вообще нехороший знак, когда люди на борту одновременно понимают, что что-то не так.
Но не успели мы и испугаться, как самолет сорвался вниз. Свободное падение, словно не выдержал трос у лифта. Все дружно завизжали от ужаса. Как в фильме-катастрофе, даже мужчины. У меня у самого кишки подступили к горлу. Вот как оно бывает за несколько секунд до крушения. Паника и бессилие. И ничего не поделать. Я вцепился в сидящую рядом подругу и закрыл глаза. Теперь уже будь что будет.
Но через десять секунд мы все еще были живы, а еще через 20 пилот выровнял летящую железяку. Никто не понимал, что происходит. Никаких тебе стюардесс или объявлений, только знак пристегнуть ремни. За те два года, что я бросил курить, мне впервые захотелось сигарету. Тем более в тот момент казалось, что она вполне может стать последней. Наконец из динамиков послышался треск и пилот на дрожащем английском объявил, что над Бейрутом ветра, и мы попробуем сесть еще раз.
Всю дорогу со мной рядом сидел зататуированный и абсолютно невозмутимый ливанский чел. Когда самолёт начал заходить на посадку второй раз, я в ужасе процедил - «надеюсь пилот знает, что делает». На это мой сосед спокойно ответил - «да он же турк, так что я бы на это не рассчитывал».
Сесть второй раз тоже не получилось. Поэтому капитан плюнул и повез нас в Анталию. Бейрутские домики в иллюминаторе теперь начали уменьшаться, потом исчезли в кучерявых тучах совсем. Всю дорогу я мечтал, поскорее почувствовать под ногами землю.
Но, когда мы приземлились в Анталии, нам не разрешили никуда выходить. Сказали, что как только в Бейруте утихнет шторм, мы продолжим поездку. Некоторые пассажиры так перепугались, что все равно сбежали из лайнера. Обратно их не впустили. Уж не знаю, как они потом добирались до Ливана, по морю или по земле, может через живописную Сирию. Другие остались, но плакали, так как им предстояло пережить крутое пике еще раз. Мы с моей спутницей сидели на своих местах, так как вариантов особо не было. Тем более авиакомпания расщедрилась и раздала всем по бутылке воды.
В общем к утру, с третьей попытки, мы благополучно приземлись в аэропорту имени Рафика Харири. В Ливане вообще все имени Рафика Харири. Больницы, университеты и даже награды. Когда-то он был премьер-министром и возродил потрепанную за годы гражданской войны ливанскую экономику. Потом его отправили в отставку, а в 2005 году убили. Подорвали на набережной, а заодно отправили на тот свет еще 21 человека из его свиты. Таким образом Харири стал мучеником и национальным героем.
Позже его сын, Саад, пошел по стопам отца и тоже занял кресло премьера. Но роль национального лидера оказалась ему не по размеру. Даже если судить по внешности, то Харири-младший больше похож не на вождя, а на плейбоя. Слащавый, всегда в дорогих костюмах и с намазанными гелем кудряшками. Осенью 2019 года протестующие прогнали его из премьерского кресла. Теперь он живет скучной жизнью арабского миллиардера, пьет по утрам шампанское и кутит в Париже. Нет нет, да в Бейруте встречаются его портреты вместе с легендарным отцом. Но обычно они выцветшие и потрепанные, потому что очень старые.
Даже когда мы оказались на земле меня еще долго потряхивало. Измеряющий температуру у пассажиров юноша в спецкостюме объявил мне - 37,2. После затяжного полета нам хотелось поскорее добраться до съемной квартиры и завалиться спать. Но арабский Джеймс Бонд на границе устроил нам настоящий допрос с пристрастием. В идеально выглаженном мундире и с зачесанной назад шевелюрой он выспрашивал у нас мельчайшие подробности о нашем визите. Где остановились, есть ли обратные билеты, номер телефона хозяина и все в таком духе.
Я очень переживал, что он каким-то образом узнает, что моя подруга была в Израиле. В Ливане это означает, что ты сразу же едешь домой. Неважно, чей ты подданный и по каким делам прибыл. Но к счастью офицер-кинозвезда не стал лезть в ее фотогалерею, а ограничился лишь просмотром переписки с хозяином нашей квартиры. Не знаю с чем связаны такие меры, но говорят Бейрут - мировая столица шпионов и спецагентов. Регион живет в эпицентре конфликтов. Рядом Сирия и Иран, непростые отношения с Израилем и Турцией. Палестинские и сирийские беженцы, патрули ООН. Поблизости российские и американские базы, ГРУ, ЦРУ и прочие. В общем кого только в Ливане нет. И это не считая десятки местных религиозных, политических и военизированных организаций.
С национальной безопасностью в Ливане напряги, а потому и пограничники напряжены. Но спустя 20 минут перекрестного допроса красавец офицер поверил, что мы не агенты Моссада и отпустил нас с миром. Полуживые, мы наконец вышли из аэропорта к стоянке такси. Над улицей поднималось солнце.