В прошлом году Алиса похоронила маму. Перелом левой шейки бедра в 93 года. Мама была добрым и светлым человеком, но и она уходила с болью и страданием. Когда мамы не стало, комната, где она лежала, по-прежнему была наполнена ароматом камфары – Алиса каждый день растирала всё мамино тело маслом камфары, чтобы ей было легче дышать, параллельно переодевая её в чистые одежды. Кожа становилась мягкой и нежной, как у младенца. Даже очень больные и деформированные стопы были как у маленького ребёнка. Но на второй день после перелома на левой стопе возникли все признаки некроза. А некроз – это гангрена. Боли были настолько сильные, что мама кричала. Пришлось прибегнуть к синтетическим наркотикам, поскольку никакие обезболивающие эффекта не давали. Восемь последних дней мама находилась в коме.
https://vk.com/video553233885_456239038?list=12bc055b9a49fcad45 - ссылка на видео, где два ангела забирают праведную душу.
Запах камфары удерживался в квартире целую неделю, никакого страха у Алисы не было, в квартире находилась она одна и смело поворачивалась к проходу спиной, произнося такие слова: - Мама, я тебе доверяю, а потому поворачиваюсь спиной.
Одеяло немного свисало с дивана, но бережные мамины руки подоткнули его. Единственное, что Алисе было неприятно, так это то, что мама своим строгим голосом будила её, а Алиса явственно слышала её: - Алиса!
Пришлось поговорить снова: - Мама, если ты хочешь разбудить меня, то не иначе как “доченька” и ласково. Больше мама своим голосом не будила Алису, но будила теперь её ласковым соседским, потому что при жизни ласково никогда не говорила - воспитание. Мама снилась почти каждую ночь. И не мудрено, Алиса задавала ей и всем ушедшим родным, вопросы. В квартире через стенку уже восемь лет умирал двоюродный брат после случившего инсульта. Алиса обеспечивала его содержание вместе с мамой, пока мать была жива.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
На своём шестидесятилетии Павел познакомился с замужней женщиной, которая прямо сказала, что хочет быть с ним. Начальник заводской электролаборатории всё ещё был видным человеком на наполовину сохранившемся заводе. Жил он один более тридцати лет, но считался семейным. Галина была на десять лет его моложе – высокая, стройная, симпатичная. Она не скрывала, что своего мужа не бросит, но готова жить на два дома, если Павел пропишет её. Прописать он её отказался, сославшись на то, что женат, но встречались они очень плотно. Галина любила не только вкусно и сытно поесть, но выпить. Безусловно, что Павел пил вместе с ней, пили они много. Последнее бурное застолье состоялось в Кишинёве, куда Галина повезла своего бойфренда на день рождения своего брата. Вернулся Павел с отёкшим лицом, соседи его не узнали. На второй день мать Алисы, тётя Павла, пошла его проведать, но обнаружила лежащим на полу, в то время как голова его оказалась скрыта стулом. Старушка в ужасе отшатнулась, посчитав, что племянника обезглавили.
“Скорой” он был доставлен в сосудистое отделение. Речь была невнятной, но через несколько дней восстановилась. Левая половина туловища полностью парализована. По возвращении домой, окрылённый любовью к своей содержанке, он мечтал выздороветь полностью. Потихоньку начал ходить по квартире, в туалет, даже выходил на улицу со второго этажа, обходил дом и возвращался к себе. Всё это происходило под контролем сиделки и парня, который был нанят специально для прогулок. Галина приходила пару раз в неделю, чтобы поесть и выпросить у Павла то столовый сервиз, то ещё что-то. Для такого случая Павел требовал прикупить в магазине продуктов, чтобы приготовить для любовницы еды побольше, как она любила. Когда приезжала единственная дочь Павла, требования были те же – купить, приготовить, накормить. Ася тоже любила поесть, но дочь, в отличие от любовницы, привозила отцу хотя бы пачку печенья, иногда кофе. Приезжала она за деньгами – отец продолжал выплачивать дочери квартиру в областном центре, которую он купил для неё несколько лет назад. Опережая события, скажу, что, когда Алиса об этом узнала, она поставила брата перед фактом, что содержать его и его дочь больше не может. А потому деньги для дочери закончились, состоялся скандал между ею и отцом, после чего Ася уехала, сменила сим-карту и исчезла из жизни отца навсегда. Павел страдал, искал дочь, посылал бывших сотрудников в областной центр найти её. Спустя время Алиса пообщалась с матерью Аси, которая рассказала, что Ася нашла себе гражданского мужа в Израиле, а потому трижды в год уезжает к нему. Но она взяла с Алисы слово, что та не расскажет об этом никому из родственников. Алиса сдержала своё слово до конца.
Итак, когда Павлу стало ясно, что его любовница не более чем хабалка (он не знал, что та на него сотворила приворот), а дочь отказалась от него, он принял решение больше не вставать.
Эгоцентричный, язвительный и саркастичный в жизни, после болезни он стал ещё более агрессивным и жестоким – сиделки от него плакали и уходили навсегда. Город маленький, все друг друга знали, а потому слава среди сиделок о тяжёлом характере пациента разнеслась быстро. Кто приходил устраиваться, требовал московской зарплаты. А дело происходило в Молдавии, где Алиса могла находиться не более девяноста дней подряд. Так и получалось, что свои сто восемьдесят дней она проводила в Молдове, заезжая туда из России дважды в год. Поначалу деньги на содержание брата оставляла сиделке, но та беззастенчиво воровала и содержала на них свою семью и свой дом. Когда Алиса в очередной раз приехала к маме, пришлось эту сиделку уволить. Шуму и грязи было много, но вновь нанятым на работу девочкам Алиса запретила даже пускать её в дом, а при попытках вторжения вызывать полицию.
Прошло пять лет. Сиделки по-прежнему шантажировали Алису и требовали прибавку к зарплате. Алиса работала уже на трёх работах, но все эти деньги уходили на содержание Павла и помощь маме.
Когда Алиса приезжала, она сама ухаживала за братом ради экономии. А когда мамы не стало, сказала ему в сердцах: - Лучше бы Бог оставил тебе способность ходить, но закрыл бы при этом рот.
За год до смерти брата выяснилось, что у него злокачественная аденома. Сиделки просили не говорить ему об этом, чтобы не озверел совсем, Алиса обещала. Похоронив маму, она осталась на все девяносто дней, чтобы ухаживать за братом, отправив сиделок в отпуск. Через три месяца, вернувшись обратно, она нашла брата очень похудевшим – скелет, обтянутый кожей, хотя ел он хорошо после выпитых пятидесяти граммов. Спустя месяц после своего пребывания в Молдавии, брату стало много хуже и Алиса снова стала ухаживать за ним сама. Брат уже таблетки не глотал, приходилось колоть ему обезбаливающие. Однажды она сидела напротив его кровати и вдруг ощутила необыкновенно лёгкий и удивительно тонкий аромат благовоний, каких никогда не слышала раньше. Спустя три-пять минут аромат исчез. Она искала, что бы это могло быть – не просочились ли какие капли или туалетная вода брата? Нет, ничего такого она не нашла. На второй день запах вновь просочился, Алиса ощутила его и проследила откуда – запах появился из-за шкафа, стоявшего в углу комнаты. Спустя несколько дней, она поймёт, что это было явление Ангела. Ангел её предупредил. А в это же время в квартире мамы, в большой комнате, где Алиса поставила фотографии всех умерших на серванте, возник тяжёлый и очень неприятных запах. Алиса даже упрекнула своих умерших, что они перестали следить за квартирой и допустили появление этого запаха. Однако, запах не исчез, несмотря на то, что в комнате уже было тринадцать градусов тепла (Алиса отключила отопление в маминой квартире). Было действительно зябко и неуютно, плюс это зловоние, будто разлагалось что-то биологическое. Она снова обследовала всю комнату, но ни еды, ни чего-то сдохшего не нашла.
Спустя четыре дня после явления Ангела, в комнате у брата появилось то же зловоние, которое она ощутила в маминой квартире. Она обнюхала брата с ног до головы, но запах этот не исходил от него. Это было что-то другое. Не взирая на то, что подобно маме, она обрабатывала Павла камфарным маслом, камфарного аромата хватало от силы на час.
В тот вечер разгулялась дикая буря. Алиса читала в большой комнате, а ветер ветвями деревьев бил в окно. Ощущение было, будто началась метель или гроза. Поскольку окна в квартире, кроме кухни, были затянуты полиэтиленом, она вышла в кухню поглядеть, что происходит. Нет, ни метели, ни дождя. Вернулась в комнату к брату. Он тяжело дышал. Алиса начала считать дыхания и обнаружила, что на один вдох он делает три выдоха – шумных и свистящих. Затем количество выдохов увеличилось постепенно до восьми на один вдох. В 20:55 Павел перестал дышать. Погода за окном бесновалась. Алиса набрала телефон ритуального агента и вызвала полицию, и стояла у окна в кухне в их ожидании. В это время, под грохот ветра в окна, под усилившееся зловоние в квартире, погас свет. На автопилоте она пошла в большую комнату, куда накануне принесла свечи и зажигалку. С зажжённой свечой она вернулась к кухонному окну, чтобы из окна указать маячок для полиции. Полицейская машина въехала во двор, но вышедшие из неё направились в дом напротив. Когда полицейские вернулись и подошли к подъезду, предварительно открытому, Алиса устремилась на лестничную клетку и не вошла в дом, пока не вошли в него и полицейский, и ритуальный агент. – Света нет во всём районе, - с порога заявил Арсен, ритуальный агент. Полицейский сфотографировал скончавшегося Павла, возможности заполнить протокол без света не было. Арсен вызвал обмывальщицу, а Алиса попросила его побыть с ней, пока та не приедет. Спустя 10 минут вспыхнул свет. Но Арсен дождался Марию, с которой Алиса и осталась рядом с братом. Пока Маша выполняла свою работу, Алиса задала ей вопрос, слышит ли она запах?
Нарезка из кинофильма "Привидение" - в свободном доступе в инете.
- Это запах смерти, - сказала Маша.
- Но его не было, когда умерла мама, ты же помнишь, - ответила Алиса.
Прежде у них с Марией уже был разговор, и Мария рассказала, что каждый покойник пахнет по-разному, так что Алиса была уверена, что Маша тоже различает этот жуткий запах. Такой же запах появляется в букетах срезанных цветов уже на второй день его стояния в вазе, а иногда букеты, принесённые в дом, уже имеют этот запах – запах смерти. По этой причине Алиса не любила срезанные цветы и запрещала приносить их ей.
Когда брат был полностью одет, а его костюм на нём наполовину подвёрнут под него, Мария накрыла его простынёй с головой. Алиса обратила внимание, что тело Павла стало похоже сразу на восковую куклу, которая не улыбается. Мама после смерти осталась улыбающейся в её памяти.
- Ну что, Алиса, выносим всё на помойку, - сказала Маша. – И ночевать тебе следует в маминой квартире, а не здесь.
Алиса вопросительно взглянула на Марию, а та ответила: - Ничего страшного, что с ним никого не будет, в морге они остаются одни. А тебе перед завтрашним днём нужно выспаться. Берём баулы и выносим всё, что нужно вынести.
- Но в ночь выносить разве можно? – спросила Алиса.
- Сегодня можно всё, - улыбнулась Маша.
Подхватив собранные баулы, девочки вышли из квартиры, Алиса закрыла дверь на ключ.
- Мне страшно. Маша, - вдруг вымолвила она.
- Я заметила это, потому ты должна ночевать у себя.
Вещи вынесли на помойку и расстались. Ветра уже практически не было, небо стало чистым и звёздным. Алиса вернулась к своему подъезду, поднялась в свою квартиру и, войдя и сменив обувь, направилась в большую комнату.
- Вот и всё, сказала она, обращаясь к фотографиям, - вашего племянника и внука больше нет.
И страха не было в этой квартире у Алисы, хотя зловоние начнёт уменьшаться только после похорон Павла, которые состоятся завтра в 14 часов.
Заснула она сразу же. К восьми утра Арсен должен был подъехать, чтобы отвезти Алису на кладбище и указать место для могилы. Лежать Павлу предназначалось рядом с их бабушкой и дедушкой – такова была его воля. Расплатившись с Арсеном после кладбища и ритуальных услуг, где она заказала всё необходимое для погребения, Алиса медленно возвращалась домой, понимая, что скоро привезут гроб и венки, а, стало быть, ей нужно быть там. Но как же не хотелось, а вернее страшно было возвращаться ей в квартиру Павла! Пришлось, ибо нужно взять ложку и накопать под вишней Павла земли для отпевания, а из дому принести святой воды. Не закрывая за собой входную дверь и стараясь не глядеть на накрытое тело Павла в его комнате, она прошла на кухню, взяла ложку, новый носовой платок и вышла, заперев за собой. На улице было холодно (умер Павел 13 ноября), ветер хоть и стал тише, но был пронизывающим и злым. Она захватила из дома святую воду в банке, набрала в платок земли и встретила у подъезда Павла его сослуживца. Всё было нужно занести в дом, она обрадовалась, что сослуживец зайдёт с ней в квартиру, но тот откланялся, сообщив что уходит купить венок от коллектива. Пришлось Алисе снова заходить к Павлу одной. И снова она во дворе в ожидании гроба, который, почему-то, увезли по другому адресу – заплутали парни. Когда гроб был доставлен и поднят в квартиру, решили ставить его в большом коридоре. Павла перенесли с кровати в гроб и ушли. Брат лежал в гробу, а потому Алиса должна была остаться рядом с ним. Отопление было отключено, кроме туфелек у неё ничего не было, а потому ноги быстро озябли, пока она сидела у гроба в течение часа. И ещё только через час придёт священник отпевать Павла. Дверь в квартиру она не закрывала, но, когда, как ошпаренная, соседка выскочила из квартиры напротив и убежала, Алиса дверь прикрыла наполовину. На подъездной двери она привязала полотенце – так велели ритуальщики.
Ни одна молитва не приходила ей в голову, кроме “Отче наш”. Ноги мёрзли сильнее, а потому, уставшая и обессилевшая, Алиса погрузилась в лёгкую дрёму, из которой вывела себя, подняв голову. Над телом Павла вились пять тёмных дымчатых фигур, размерами до пятнадцати сантиметров каждая. Они ныряли в тело и выныривали из него, будто пожирали: три над брюшной полостью, две – над грудью.
Голова кружилась, от гроба доносилось прежнее зловоние, но она уже была не в силах обнюхивать усопшего. Ждать батюшку ещё целых сорок пять минут! Но через минуту дверь распахнулась и вошёл священник… Он решил прийти раньше. И как благодарна была ему Алиса! Пока людей не было, он читал псалмы. Подошли люди, началось отпевание. Алиса всем раздала по платку и зажжённой свече, как распорядился батюшка.
За вынесенным, во двор, гробом соседка осталась мыть полы в квартире – вымывать покойника, а Алиса побежала вынести на помойку то, что вынести было нужно. Гроб стоял не у подъезда, как обычно, а посреди дороги, между двумя домами, составляющими двор. На двух старинных чисто деревянных стульях, которые ещё из прошлой жизни. А накануне смерти брата Алисе снилась мама, которая вынесла тяжёлый, добротный деревянный стул на середину дороги и села на него. Мама была молодая, одета в новую одежду моды времён довоенных, но какая-то чужая и отрешённая. Алиса задала ей вопрос, зачем она вынесла на улицу стул, на что мама ответила: - Так надо! После чего встала и ушла в какой-то актовый зал с людьми. А Алиса потащила этот неподъёмный стул с дороги сама.
Сотрудников Павла было более двадцати, а из соседей вышли шестеро – все остальные настолько старые и больные, что остались в квартирах, да и тех на пальцах одной руки перечесть.
После похорон желающие поехали в кафе, остальные вернулись на работу. На следующее утро Алисе предстояло везти Павлу на кладбище завтрак – таковы местные обычаи. Сопроводить вызвалась его гражданская жена, которая ушла от него ещё до болезни. Забытую во время похорон святую воду, Алиса пролила крестом на могилу на следующее утро. Через неделю она уедет из Молдовы, но пока, по необходимости ей ещё предстоит заходить в квартиру к брату. А запах в большой комнате маминой квартиры, хоть и стал меньше, но по-прежнему зловонил.
Прошло около трёх месяцев, рефлекс позвонить в Молдову встряхивал Алису почти каждый день. Но ей позвонила бывшая соседка и сказала, что умерла любовница Павла, которая сделала на него приворот…
21.03.20
Дорогие друзья! Для автора очень важно ваше мнение о прочитанном – нажмите соответствующую кнопку.