…Однако те, кто считал Россию своей родиной не по факту рождения, а по факту сопричастности к её жизни, те, кто строил дома и заводы «на века», чтобы передать их своим детям, те, кто «чуял под собой страну», мирится с этим не захотели.
Вспыхнула гражданская война.
Но у белого движения не было шансов – общество захотело жить по-новому. Ещё не совсем понятно как, но по-другому.
Не принявшие новый порядок эмигрировали или были убиты.
Лидеры большевиков занялись мирным строительством, пробуя различные экономические модели. Несогласные с этим – уничтожались. Модели менялись и внедрялись, а население – убывало по причине смерти от голода и болезней.
Началась подковёрная борьба за управление завоёванным имуществом: огромная территория с лесами, реками и полезными ископаемыми; городами, заводами, газетами и пароходами, рудниками и приисками, оружием, музеями и театрами, сотнями миллионов людей и скота.
Наконец, победил сильнейший, хитрейший и умнейший из них. Остальные – подчинились, а кто не хотел, те уснули навеки.
Новый хозяин России поступил как рачительный собственник: он собрал не только страну в целом, но и дошёл до каждого: даже отбросы прошлого общества были собраны, как собирают рассыпавшиеся по полу гвозди. Всем нашлась работа.
Государство дало шанс реализоваться любому и в любой области, но при одном условии: всё, что они будут делать, должно быть нужно государству и принадлежать ему.
Параллельно «решили вопрос» с религией: никаких «рабов божьих» быть не должно – каждый индивидуум должен был принадлежать государству, а не Богу.
А точнее, у народа должен был быть один Бог – и не тот, что изображался на иконах, а тот, что лежал в усыпальнице. Все «буржуазные» и религиозные праздники были отменены. Делались попытки установления нового летоисчисления и замены христианских имен выдуманными, отражающими новую реальность.
Наука, техника, материализм и передовое учение не оставляли «гнилому прошлому» ни единого шанса.
Под бравурные марши государство строилось, укреплялось и богатело.
Несметные богатства госфондов и церкви были «обменяны» у «проклятых капиталистов» на сотни современных заводов «под ключ».
…Однако рабочие – продолжали жить практически в тех же условиях; только вместо учётчиков – появились нормировщики. Беспаспортные крестьяне – пахали от зари до зари в колхозах на «своей» земле за трудодни; творческим людям – жёстко указали границы полета их мысли, а интеллигенции вообще – показали на её место в этом новом мире…
Народ толком ничего не понял. И начал громко возмущаться, по привычке обращаясь «к царю». Рабочие писали о бардаке и безобразиях, верующие – о гонениях за веру, ученые, о погромах целых направлений в науке, творческие люди – о душной атмосфере.
«Мы живем под собой, не чуя страны, наши речи – за десять шагов не слышны!» (О. Мандельштам, 1933г.).
«Царь» ответил законом «о трех колосках»; он был очень расстроен: как имущество смеет возмущаться?!
Но даже таким недовольным нашлось применение – многочисленные «стройки коммунизма» получили миллионы работников, ударно трудящихся за пайку.
Однако «имущество» не подозревало о том, что оно имущество; народ искренне считал себя хозяином великой страны, а стало быть, его должно было волновать всё, что в его стране происходит…
Руководители партии и правительства прилагали гигантские усилия, чтобы показать народу, что это не так… Это была «их» страна; впрочем она была «их» ровно до тех пор, пока они были у руля.
Но, даже находясь на вершине власти, они понимали, что выглядят богами лишь в глазах своих жителей; во всем мире хорошо знали, каким способом компартия пришла к власти.
Раболепство перед западом достигло пика: от конституции, написанной «на экспорт» до возни буквально с каждым иностранцем как с неземным существом. Всеми своими суперпроектами власть как бы говорила с миром: посмотрите, чего мы достигли! У нас – почти как у вас и местами даже лучше… Мы построили много-много всего; и все самое-самое! Самое большое, красивое и передовое! Не держите нас за изгоев, не насмехайтесь над нами, ведь мы, в случае чего, можем и…
И над этим «и» вся страна ударно трудилась буквально до самой кончины советского государства. Акриловые ванны и светоотверждаемые зубные пломбы властям были неинтересны – все силы и средства государство направляло на защиту существующего строя.
Продолжение – завтра!
© Борис Долгарев, 2020
Подписывайтесь на канал, и – каждый день у вас в ленте интересная информация, короткие и ясные советы, ответы на вопросы. О сложном – просто!