Дверь в класс отползла в сторону и в дверном проёме показалась рыжая голова с косичками.
— Чего тебе, Селиванова?
— Нина Ивановна, там Никитин с Синицыным дерутся!
— Где?
— В раздевалке!
Учительница отодвинула классный журнал и быстрым шагом спустилась на первый этаж. Мальчишечья толкотня среди курток и мешков с обувью мало напоминала драку, скорее, вольную борьбу.
— А ну перестаньте! — Нина Ивановна растащила пацанов. — Из за чего сыр-бор?
Никитин и Синицын молча сопели. Не могли же они признаться, что дрались из-за девочки. То есть, боролись.
— К директору захотели? — строго спросила учительница.
— Мы ещё не закончили, понял? — прошипел Синицын.
— Сам не испугайся! — ответил Никитин.
* * *
Прослыть трусом на Затулинке, рабочей окраине сибирской столице, равносильно самоубийству. Это у Юрки Синицына в семье ещё два старших брата, а за Саню Никитина в случае чего никто не заступится. Он у мамки один, отца и того нету. А то, что толкотнёй в раздевалке конфликт с Юркой не исчерпан, Никитин прекрасно понимал, это, как говорится, к гадалке не ходи. После уроков Синицын обязательно найдёт Саню, возможно, с братьями.
Так и случилось. За углом школы Никитина поджидали трое: Юрка с братом и Серёга из параллельного класса.
— Никитин, сюда иди!
Саня остановился, бросил на землю портфель:
— Ну?
— Не нукай, давай!
От троицы отделился Юрка:
— Я поговорить.
— Говори!
— Чтобы я с Селивановой тебя больше не видел!
— А то что?
— Получишь!
Саня выставил вперёд кулаки:
— Может прям сейчас?
Старший брат сделал было шаг вперёд, но Юрка его остановил рукой.
— Мараться об тебя не хочу. — Он сплюнул на землю по-хулигански через передние зубы. — Сделаем так: кто быстрее на плотах котлован переплывёт, того и Машка. Согласен? Или сдрейфишь?
— Договорились, — Никитин сплюнул точно также, развернулся и пошёл домой.
Это была катастрофа. Саня ожидал чего угодно, но только не такого предложения. Уж лучше бы подраться, мелькнуло в голове. Синяков он не боялся — он отчаянно боялся воды. В раннем детстве маленький Сашка чуть не утонул в озере, и с тех пор мерзкое, липкое чувство страха подкрадывалось всякий раз, когда он оказывался вблизи любого водоёма, даже школьного бассейна. И Синицын наверняка это знал.
Котлован был гораздо больше бассейна. И глубже. Его вырыли несколько лет назад на окраине Затулинки под строительство гаражей, но стройка так и не началась. Каждую весну котлован наполнялся грязной талой водой, которая уходила только к середине лета. Самые отчаянные затулинские пацаны делали из ограждающего водоём забора плоты, на которых катались, отталкиваясь от воды подобранными тут же досками. А самыми отчаянными из всех затулинских пацанов были братья Синицыны. И Никитин это знал точно.
Всю дорогу до дома Саня ломал голову, как ему выпутаться из ситуации с гонками на плотах. Не пойти на котлован означало прослыть трусом, а пойти... пойти было совершенно невозможно. Только представив, что ему придётся оказаться на зыбкой поверхности воды, Саня покрылся холодной испариной…
Что делать? Как поступить? Может, сказаться больным? Или вообще бросить школу? Но как тогда он увидит голубые глаза Маши Селивановой? В которых он, к слову, уже утонул...
В субботу Синицын с Никитиным сбежали со школы после третьего урока. Хотя сказать «бежал» про Никитина было преувеличением. Последние метры до котлована он плёлся на ватных ногах.
Стояла середина апреля. Снег уже давно растаял. В грязной воде котлована отражались редкие облака, лениво плывущие по синему весеннему небу. На берегу валялись плоты и доски, которыми следовало отталкиваться от воды, словно вёслами.
— Выбирай первым, — великодушно предложил Синицын.
— Сам выбирай, — огрызнулся Никитин. Ему было всё равно на чём идти ко дну.
Юрка пожал плечами и столкнул два первых плота в воду:
— Погнали?
Саня молчал. Он не мог сделать даже маленького шажочка в сторону котлована.
— Алё! Ты кататься-то умеешь? — Юрка оттолкнулся от берега и заскользил по поверхности водоёма.
Господи, хоть бы не упасть в обморок, мелькнуло у Никитина в голове.
— Глухой что ли? — с издёвкой спросил Синицын. — Или струсил?
— Сам ты... — прошипел Никитин. Его трясло.
Синицын в несколько гребков оказался на середине котлована и уже оттуда прокричал:
— К Машке чтобы больше не подходил!
Саня зажмурился. Единственное, что ему сейчас хотелось, так это убежать как можно дальше от проклятого котлована, но в этот момент услышал всплеск. Никитин открыл глаза. Юрки на плоту не было. Синицын барахтался рядом с ним, пытаясь забраться обратно на дощатую конструкцию, но плот переворачивался, накрывая неудачливого гребца с головой.
Саня будто проснулся. Забыв о своём страхе, бросился к воде, соображая, как бы помочь однокласснику.
— Не плыви сюда! — крикнул Юрке. — Вернись к плоту! Держись за него! Понял?
Синицын ничего не слышал, им охватила паника. Мокрая одежда сковывала движения, тянула ко дну.
— Назад! К плоту! — кричал Никитин.
В глазах Юрки стоял дикий ужас, холодная вода обжигала его тело, он мало что соображал.
Саня поднял с земли самую длинную доску и оттолкнул от берега в сторону Синицына второй оставшийся плот. Дощатая конструкция, отплыв метра на четыре, замерла. До одноклассника было ещё достаточно далеко. Тогда Никитин притащил ещё один плот, спустил его на воду и снова направил доской в сторону барахтающегося Юрки. Плоты сцепились между собой. Этого Саня и добивался. Он стянул в воду ещё один плот, отправил его вслед за третьим.
— Я сейчас! Крепись!
Проделав так несколько раз, Никитин построил дорожку из плотов, один конец которой упирался в берег, а другой всего пару метров не доставал до Синицына. Саня упёрся доской в крайний плот и что было силы толкнул всю конструкцию к однокласснику. Дорожка распалась, средние плоты разъехались, но крайнему хватило Саниного толчка, чтобы доплыть до Синицына.
— Держись за плот! — крикнул Никитин и побежал в сторону дороги, размахивая руками:
— Помогите!
Остановилась «шестёрка»:
— Что случилось?
— Мальчик тонет!
Водитель бросился вслед за Саней. Скинул на берег болоньевую куртку, стянул сапоги и поплыл, матерясь, к плоту, за который окоченевшими пальцами держался Юрка. Он ухватился одной рукой за дощатую конструкцию, а второй стал грести к берегу.
После того, как «шестёрка» увезла Синицына в больницу, Саня остался на берегу котлована один. С того момента, когда они с Юркой пришли к водоёму прошло всего несколько минут, но Никитину показалась, что пролетело полдня. Всё также светило солнце и всё также ленивые облака отражаясь в чёрной воде, переползали от одного края неба к другому. Саня сел на землю и зарыдал.