25. Большие советские деньги, «Скорпионы» и Юрий Шевчук
Хотя я и рассказываю, в основном, бытовые коллизии из собственной жизни, но все равно это работа получается историческая, в определенной степени воссоздающая советскую жизнь Ленинграда …
Антиалкогольный указ Горбачева создал досуговые неудобства, но по своей сути был правильным. Человек с уже сформировавшейся химическо-психологической зависимостью от алкоголя всегда найдет способ выпить. А молодежь, выпивающая иногда под воздействием сложившегося поведенческого стереотипа старших, изголяться, дабы найти вино или водку, не станет. Ясное дело, ликеро-водочным дефицитом воспользовались люди, склонные к незаконной экономической деятельностью. Расцвели пышным цветом, так называемые, «пьяные углы». Такими углами называли места, где из-под полы продавали алкоголь в любое время дня и ночи. Я жил тогда на Гражданской улице и знал одно подобное место – «фонари». В районе Фонарного переулка, наискосок от знаменитых бань, вечно роились «синяки». «Синяками» называли опустившихся алкоголиков обоего пола. Они поджидали страждущего и выступали посредниками. За посредничество алкоголики, видимо, имели долю алкоголем. Через «синяков» бутылки покупались со стопроцентной наценкой.
Рассказывая в прошлой главе о вышедшей книге, большом гонораре и тюрьме ненадолго, я поспешил. Мучительное книжное дело имело массу нюансов. Проявился в нем и антиалкогольный Указ.
Где-то после вступления его в силу, мне позвонил редактор издательства «Советский писатель», где у меня медленно и верно готовилась к печати дебютная книга прозы, и произнес зловещую фразу:
- Все очень плохо.
Сердце запрыгало как мячик.
Редактор выдержал паузу и добавил:
- Следует из книги убрать упоминания алкогольных напитков.
- Но ведь я нигде не смакую пьянство. Алкоголь лишь иногда возникает, как неизменная часть социалистического реализма.
- Все равно. Приказано убрать.
Пришлось убирать. А один из рассказов оказался совсем испорчен. В нем действует сирота, наткнувшийся на кладбищенскую могилу со своей фамилией. Сирота придумывает себе деда в могиле, его героическую биографию. Он начинает ухаживать за могилой, приводить приятелей. Они, естественно, на кладбище выпивают. Не пьянствуют, а именно выпивают-поминают. Пьют они вино. Я пытался с редактором торговаться. Понижая градус, предлагал заменить вино пивом. Но номер не прошел и в конечной редакции персонажи пили чай. «Ну что – еще по чуть-чуть?» - спрашивает герой рассказа, и наливает из термоса чай.
Но вот и приятная процедура - нужно сфотографироваться для книги. Лютая зима восемьдесят шестого. Хожу по Невскому и позирую фотографу. На мосту через канал Грибоедова меня устанавливают возле гранитного парапета. На голове вязаная шапочка из верблюжьей шерсти. Шапочку подарила новая жена. Чтобы выглядеть мужественней, снимаю ее, и кладу на парапет. Делаю шаг навстречу фотографу. Щелкает затвор - готово! Оборачиваюсь - шапочку ствиздили! Так состоялась первая встреча с читателями. Через полгода книга повестей и рассказов “Третий закон Ньютона” появилась в магазинах. Есть в ней и та фотография, запечатлевшая памятный миг. Больше мне вязаных шапочек никто не дарил.
И еще: в книжном коллекторе почему-то подумали, что Рекшан - это узбек. Большая часть тиража уехала в Узбекистан. Такая, вот, хохма, а не литература.
Продолжение тут
- Предыдущая глава
- В начало
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
Встретиться с автором и задать вопросы лично вы всегда можете в музее "Реалии Русского Рока", все подробности здесь. Также, если захотите, вы можете поддержать музей любым пожертвованием. Благодарю всех друзей Музея!