V
— Какие думы тебя тревожат, князь? За завтраком не проронил и полслова, — Штефан опустился на садовую скамейку, жестом пригласив молодого человека к нему присоединиться. — Что-то случилось?
— Как сказать. Да, Штефан, похоже, произошло. Скажи… а… ты сталкивался с тем, что называют вещими снами?
— Случалось, — государь кивнул. — Бывало, приснится какая-то битва или человек незнакомый, а потом — каждый раз удивляюсь — наяву их же вижу. И всё в точности, как во сне моём… А почему ты спрашиваешь?
— Понимаешь, — Драгош запнулся. Перевёл взгляд под ноги, вздохнул, после чего чуть медленнее продолжил. — Понимаешь, мне иногда снятся такие сны. Вот и сейчас… этой ночью… снова видел.
— Тебе приснился вещий сон? И что же в нём было? — Штефан заинтересованно повернулся к юноше.
— Дракон, — Драгош снова вздохнул. — Тот самый, о котором нам всем в Короне Кодр сообщил хранитель истории. Золотой. Огромный. С пронзительным взглядом и алыми острыми когтями. Он уже здесь. Среди людей, в твоём времени. Принял облик человека и жаждет власти. Над умами, сердцами и душами. Нашими…
— С чего ты это взял? — господарь инстинктивно дотронулся до бока, на котором обычно носил свой меч.
— Государь, я видел его печать, знак его рода. Круг, из которого в разные стороны расходится пять заострённых лучей.
— Стрелы-лучи? Эээ… звезда?!
— Она, повелитель. Древний символ неограниченного господства над миром. Штефан, этот зверь пришёл к нам с одной из них. На ней, кстати, все там живущие подчиняются его древнему драконьему роду, жадному и беспощадному. Так я видел во сне.
Штефан в задумчивости встал. Прошёлся разок-другой по тропинке, вернулся к Драгошу.
— Полагаешь, об этом стоит объявить при дворе?
— Рано пока. Что у нас есть? Рассказ хранителя, о котором никому и сказать-то нельзя, и мой сон, который больше похож на сказку. Давай сначала понаблюдаем, потом поймём что и как… Может, на охоту съездим? После ночи голова как чурбан, совсем отказывается думать. Дичь постреляем. Или просто прогуляемся. Усталость прямо-таки вселенская отчего-то…
Штефан был не против.
— Желание гостя — закон!
Отдав распоряжение конюшему9 седлать скакунов — белого в серых яблоках для Штефана и гнедого для князя, — взяв в оружейной комнате всё для охоты необходимое, свистнув любимой гончей Лейле, они верхом оправились в глубь леса. Местами багряный, кое-где жёлтый, тот, тёплый и солнечный, уже дышал осенью. Буки, дубы, грабы, сосны, ели, берёзы… лес был не сплошной. Его разбавляли большие поляны, пересекали дорожки…
Вдруг Лейла остановилась. Насторожилась. Принюхалась и резко бросилась вперёд. Охотники придержали коней — почти сразу из кустов вылетело несколько крупных птиц.
— Фазаны!
Штефан быстро натянул лук и выстрелил. Драгош за ним следом. В два прыжка добежав до подстреленной дичи, собака тут же вернулась с добычей в зубах. Ярко окрашенные, с металлическим блеском на перьях, это была пара довольно упитанных самцов. Головы и шеи светло-зелёного оперения с фиолетово-чёрным оттенком по краю. Спины золотисто-оранжевые, в чёрную крапинку, с постепенным переходом в медно-красный оттенок, длинные жёлто-бурые хвосты, и вокруг глаз — голые красные кольца. Каждая из тушек тянула почти на два с половиной килограмма. Охотники были довольны. И Лейла тоже весело виляла хвостом.
— Солнце скоро сядет, пора обратно, — Штефан прикрепил дичь к седлу и повернул коня к дому. — Засветло бы успеть.
— Штефан, погоди. Посмотри-ка туда, — рукояткой плети Драгош указал на лесную опушку. — Пастухи. Видишь? Вон там, с козами. Давай у них поспрашиваем, что нового в здешних краях…
Правитель кивнул, соглашаясь, и направил жеребца прямиком к чабанам10. Увидев приближающихся к ним важных всадников, те остановились, сняв с голов своих кушмы11, склонились в почтительном приветствии.
— Мир вам, добрые люди. Откуда будете, куда путь держите? — по-отечески спросил у них Штефан.
— И вам доброго здоровьица, господа. Пастухи мы. Живём тут неподалёку, при монастыре, за тем холмом. Коз вот домой ведём с пастбища, засветло хотим успеть, — ответил, выпрямившись, старший из них.
— И как живёте-можете? Всем ли довольны?
Остальные тоже встали прямо.
— Благодарствуем. Хорошо живём, спасибо Всевышнему и светлому государю нашему, дай Бог ему здоровья. Не голодаем, в тепле-чистоте находимся. Заутреню отстоим, потом делами занимаемся. И так каждый день.
— Хорошо, коли так. А ещё? Может, новое что слышали? Или видели необычное?
Мужчины переглянулись. Замялись.
— Эээ… сами не видели, конечно, но слышать — слыхивали, — младший из чабанов, осмелев, выступил немного вперёд. — Как-то встретили мы во-о-он за теми лесами, почти уже в Карпатах, странника одного. Подсел к нашему костерку погреться да хлеба переломить, ну и рассказал, слово за слово, историю любопытную. Будто видел собственными глазами чудо дивное: горящего жарким золотом дракона, спускающегося с небес на землю. И сверкал он так ослепительно, так ярко, что подобен был солнцу, и оттого невозможно было на него смотреть.
— Фью… Да как же он его увидел, если сам сказал, что смотреть на дракона было совсем невозможно? — Штефан недоверчиво присвистнул.
— А так и глядел. Во все глаза, едва не ослеп. Не мог отвести от диковины очей своих. Сумел только тогда, когда тот скрылся из вида за горной вершиной.
— Ерунда всё это. Не может такого быть у нас на земле.
— Не скажи, господин хороший. Мы вначале и сами так подумали. Но, как оказалось, не один он дракона заметил. Потом мы ещё нескольких путников встретили, уже сами их поспрашивали про диво это. И да, знают о нём люди. Сказывали, что ходили-искали его по всем Карпатам, но, увы, никто пока и следа малого не обнаружил.
— А для чего искали-то?
Пастухи снова переглянулись. И широко заулыбались.
— Так чудо же! Золото… Прямо с небес… Как не искать?
.
Примечание:
9) Придворная должность в средневековых монархиях, предполагавшая заведывание лошадьми и конюшнями монарха.
10) Чабан (перс.) — страж скота, пастух.
11) Кушма (молд., cuşma) — шапка.