Мы с Перестройкой ровесники. Говорю об этом для того, чтобы читатели сразу понимали, о каком времени идёт речь. А когда я заболела, мне не было и полугода.
Сейчас мама объясняет это так: с рождения я была очень спокойным ребёнком, никогда не открывала варежку по пустякам. Больше того - молчала даже тогда, когда все приличные дети орут благим матом. Так и получилось, что в холодное осеннее время я пролежала энное количество времени мокрая и замерзшая до синевы.
С простудой пытались бороться своими силами до тех пор, пока фельдшер на очередном осмотре не сказала: срочно в больницу, ребенок тяжелый. В отделение я попала с диагнозом - воспаление лёгких. Учитывая мою изначальную хилость (родилась с весом 2.250), болезнь вызывала серьёзные опасения. Плюс упущенное время. В общем, через сутки я была уже в реанимации.
В условиях сельской районной больницы, где все знают всё обо всех, персонал, видимо, прослышал о скорой "выписке клиента", потому как маме, плачущей в коридоре, то ли медсестра, то ли санитарка в утешение сказали: ну, бывает. Ничего, ещё родишь!
За свою жизнь я несколько раз была на краю, однако мама рассказывает, что у неё никогда не было мысли о том, будто я и в самом деле могу умереть. Не знаю, как это согласовывается с тем эпизодом, о котором идёт речь, но когда её нашла приехавшая навестить мачеха, она даже не могла разговаривать.
Марья Алексеевна была необыкновенной женщиной. Несмотря на то, что теплых отношений с моей мамой у неё не случилось с самого начала, она никогда не чуждалась семьи своей падчерицы. И тут, сама работая сестрой-хозяйкой в онкоинституте, она с одного взгляда оценила ситуацию.
Круто развернувшись, мачеха понеслась домой. Там, засучив рукава, принялась рубить головы курам и уткам, потом пошарила по небедным закромам дедушки и, собрав две сумки гуманитарной помощи, к вечеру снова была в больнице. Мама помнит, что когда Алексеевна бойко стучала в дверь заведующей отделением, из сумки торчала коробка столичных конфет и жирный утиный зад.
В этот же вечер мне было назначено какое-то супердефицитное лекарство, которое, по счастливой случайности, как раз оказалось в наличии. Результат был потрясающий, я пошла на поправку.
Потом много будет в семье разного. Характеры у нас у всех не сахарок. Но никогда мои родители не говорят о мачехе плохо, Царствие ей Небесное!
Помню об этом и я. И молюсь о упокоении души рабы Божией Марии, с помощью утки и конфет спасшей мне жизнь!